запрещалось размещать переселившихся на равнины горцам[1398]. В процессе лихорадочного освоения империей Кавказа земельный вопрос действительно становился актуальным, особенно по мере быстрого роста численности переселенцев из внутренних губерний России. К началу 80-х гг. их количество перевалило за 700 000. Царское правительство было заинтересовано в широкой колонизации Кавказа русским и украинским населением. Перманентный поток переселенцев, как организованный сверху, так и стихийный, должен был создать надёжную опору империи в наместничестве. Немаловажную роль играл и этнопсихологический фактор: местное население постепенно привыкало к соседству русских поселенцев, что неизбежно создавало более благоприятный социально-демографический фон для усвоения идей гражданственности, то есть законопослушания и лояльности к устоям российской государственности. Всё это нивелировало в дальнейшем специфически несовместимые особенности соседствующих этнических групп, вело к определённой ассимиляции. Данный процесс шёл вначале на бытовом, житейском уровне, а затем и в сфере общественного сознания и отождествления себя с народами всей империи[1399].

Турецкие эмиссары распространяли на Кавказе слухи, что по соглашению императора с султаном разрешено переселение христиан из Турции в Россию, а мусульман в Турцию, что также ускоряло процесс миграций[1400]. До 1859 года массовой эмиграции в Турцию среди горцев Северо — Восточного Кавказа не было, отправлялись только отдельные семьи для паломничества в Мекку и Медину, причём для каждого случая необходимо было иметь особое разрешение[1401]. Сначала паломникам выдавались отпускные билеты сроком на один год, потом — на шесть месяцев и, наконец в 1861 году последовало распоряжение отпускать туземцев на переселение в Турцию без препятствий. До наступления 1861 года в Российской империи осуждали за измену родине тех, кто переезжал с вещами для прохождения службы в иностранное государство, а также тех, кто отлучался за границу с разрешения правительства, но по

его вызову не возвращался. Российские подданные, принявшие присягу другого государства, предавались на родине суду. По российским законам переход в другое подданство считался преступлением. Но Россия никогда не оспаривала у других держав право принимать в подданство россиян без разрешения российского правительства[1402]. Горцев, принявших турецкое подданство, в России стали называть «изменниками Родины». С этим не был согласен начальник Терской области Д.И. Святополк-Мирский: «В крае, где в промежуток последних десяти лет правительство неоднократно поощряло жителей к переселению в Турцию и покупало даже у некоторых из них земли, дабы облегчить им это переселение, или давало для этого денежное вспомоществование, нельзя называть изменником человека, который, отправившись с дозволения начальства в Мекку и оставаясь там, принимает турецкое подданство. Такое название несправедливо, потому что такой человек не имеет и не может иметь сознания, что он совершает измену, поступая таким образом. Он просто виноват в несоблюдении некоторых формальностей». Ещё до начала массового переселения коренного населения Северного Кавказа в Турцию государственные чиновники пытались воспрепятствовать возвращению из Турции самой образованной её части — офицерства. Этим достигались сразу две цели: «чистка армейских частей от туземного элемента» и обезглавливание национальных меньшинств на Северном Кавказе. По ходатайству главнокомандующего Кавказской армией, всех офицеров из горцев Кавказского края, возвратившихся из Турции, а также просрочивших заграничный отпуск, не прибегая к дальнейшему расследованию их виновности и не передавая их суду, считали исключёнными со службы и лишали прав на содержание от казны. Приказ по армии от 15 февраля 1861 года за № 544 законодательно закрепил это положение[1403]. Между тем многие из офицеров, отправляясь в Мекку, не собирались поселяться на Ближнем Востоке, и не только не просрочивали своих паспортов, но и возвращались ранее разрешённого им срока. Но по приказу № 544 они автоматически исключались из списков и лишались заслуженного прежде содержания, хотя и воспользовались собственным отпуском для соблюдения религиозного обряда и не продавали при отправлении в Мекку и Медину своего имущества[1404].

Действительно, переселение горцев в Турцию в 1858–1860 годах шло под флагом отправки на «богомолье». Многие горцы, не приняв господства России, стали эмигрировать в Турцию. Это была своеобразная форма протеста против устанавливающихся на Кавказе порядков. Однако многие паломники не хотели остаться за границей, а желали вернуться на родину, т. к. истинная цель их путешествия была — посещение святых мест, однако российские власти им всячески в этом препятствовали. Царским властям была удобна «богомольная» эмиграция, т. к. во-первых таким образом России было удобнее скрыть перед Европой свои истинные намерения и, во-вторых, обходным путём предотвратить некоторое противодействие со стороны Турции к переселению кавказцев на её территорию.

Турецкое правительство было заинтересовано в пополнении своего населения за счёт горцев Северного Кавказа. Ей выгодно было получить новый народ — народ здоровый, воинствующий, воспитанный на традициях мужества, благородства и беззаветной преданности. Судя по статистическим данным, в период между 1840 и 1870 годами османы составляли меньшинство от всего населения империи. 9 марта 1857 года турецкое правительство издало закон о переселении, в котором содержались очень привлекательные условия: «Каждый, кто желал эмигрировать в Турцию, находился под покровительством султана. Земли, выделяемые мухаджирам, освобождались от всяких налогов. Кто переселялся в район Тракия, освобождался от воинской службы на 6 лет, кто переселялся в Анатолию — на 12 лет». На основе этого закона в 1860 году было создано также управление по делам мухаджиров. Но турецкое правительство, создавая благоприятные законодательные условия для переселения кавказских горцев в Турцию, и не предполагало наплыва такого неорганизованного, огромного числа переселенцев на свою территорию[1405]. Теперь уже турецкое министерство стало настойчиво обращаться через российского посла к министру иностранных дел, к наместнику на Кавказе, с просьбами остановить эти переселения. Но жалобы и требования были отклонены российской стороной под тем предлогом, что российское правительство не выселяет мусульман, а только даёт им отпуска для путешествия в Мекку. По правилам веротерпимости турецкое правительство не могло запретить подобное паломничество[1406].

После Кавказской войны российское руководство было поставлено перед дилеммой либо утолить голод аборигенного населения Северного Кавказа, что означало возвращение им отобранных казаками-колониза-торами и государством земель (что оно по своей природе сделать не могло), либо продолжить мириться с положением всеобщего и бесспорного земельного голода, с чем не могли мириться сами горцы.

Аппарат государственного управления России нашёл выход из создавшегося положения в потворстве, скрытой агитации и организации массового исхода горцев в Турцию, используя как средство то, с чем дотоле так долго боролся — исламское мировоззрение местного населения[1407].

Официальное выселение кавказских горцев в Турцию, как военная и политическая мера, началось в 1862 году, когда состоялось утверждение Постановления Кавказского комитета о переселении горцев. Чеченцы очень неохотно переселялись в Турцию, но невыносимость социально-экономического положения