и политический гнёт вынудили их на этот крайний шаг[1408]. Российские должностные лица, непосредственно работавшие и контактировавшие с местным населением, в своих рапортах указывали на невозможность добровольного выселения горцев в Турцию. Майор А.Ипполитов, начальник Аргунского округа, в письме к М.Т. Лорис-Меликову утверждал: «Я могу положительно сказать Вашему Сиятельству, что о добровольном переселении в Турцию народ даже не думает, при общем сборе они объявили мне, что пойдут только тогда, когда вся Чечня поголовно уйдёт, или же тогда, когда им прикажут идти». Другой местный начальник в донесении к Лорис-Меликову констатировал: «О добровольном переселении в Турцию народ и не думает. Не желает переселения, понимая хорошо, что для этого они слишком бедны. Чеченцы связаны родством и преданиями и с трудом оставят свою родину». Мусса Кундухов, проводя агитацию среди чеченцев за уход в Турцию, неоднократно слышал от них, что они скорее расстанутся с жизнью, чем с родиной[1409]. Полковник Беллик 25 марта 1865 года доносил начальнику Терской области: «…Другой чеченец, после многих стаканов портера, был более откровенен, он прямо сказал: не пойдём мы в Турцию и не пустим тех, кто собирается туда; в Турции ждёт нас смерть, ждёт она нас и здесь, но здесь она приятней, потому что здесь наша родина и здесь лежат отцы наши, побитые русскими»[1410].

Воображение и доверчивость честных горцев постоянно подогревались блистательными и игривыми обещаниями помощи и участия при посредстве разных эмиссаров, и когда выселение уже началось, европейская дипломатия уверяла переселенцев, что Россия не имеет права их переселять, что весной 1863 года придут европейские комиссары для размежевания их с русскими[1411]. Для увеличения количества желающих выселиться в Турцию царские чиновники прибегали к таким неоднозначным методам, как распускание слухов, засылка агентов, подкуп влиятельных лиц, скрытая агитация. В 1865 году в Чечне повсеместно стали говорить о том, что огромное войско высадилось в Петровске и собирается перейти в Темир — Хан — Шуру, чтобы затем идти в Чечню для переселения её жителей в Турцию. Чеченцы неоднократно получали частные приглашения и воззвания к уходу в Турцию[1412]. Кундухов, прибегая к содействию людей, получивших его покровительство или определённые средства, распускал слухи о том, что власти собираются освободить холопов без вознаграждения, уничтожить права высших сословий, подвергнуть всех подводной повинности и другим налогам. Мусса Кундухов обещал доверчивому населению, что в Турции они будут приняты на службу в том же достоинстве, которое имели в России[1413]. М.Кундухов, окончательно решив вопрос о своём уходе в Турцию, выпросил у начальства 10 тыс. рублей для «негласного вознаграждения» трёх или четырёх личностей, наиболее популярных среди населения, т. е. для подкупа влиятельных лиц, чтобы с их помощью провести агитацию за выселение в Турцию[1414]. Некоторые кавказские горцы подкупались царскими властями, зачастую это были уважаемые люди. Они открыто изъявляли желание переселиться в Турцию и становились во главе переселяющихся партий. За это, помимо денежного взноса, они получали право в течении года, если не пожелают поселиться в Турции, беспрепятственно возвратиться обратно на родину[1415].

Служебная карьера М.Кундухова складывалась в России довольно успешно. В 1861 году он был утверждён в должности начальника Чеченского округа. С 1863 года М.Кундухов был зачислен в армейскую кавалерию при Кавказской армии. Великий князь Михаил Николаевич поручил генерал-майору Кундухову, во время пребывания его летом 1864 года в Константинополе, войти в негласное сношение с турецким правительством относительно того, в какой мере и каким образом могла бы быть осуществлена мысль о переселении в Турцию части чеченского населения. Мусса Кундухов провёл переговоры с представителями турецкого правительства, которые дали согласие на переселение 5 тысяч семей чеченцев. После возвращения на родину он начал вести активную пропагандистскую работу. М.Кундухов разъяснял людям, что во время его поездки в Турцию лично султаном были обещаны всем переселяющимся вместе с Кундуховым большие льготы и полная независимость, в чём турецкое правительство отказало другим туземцам. Якобы именно ему была оказана высокая честь избрать дорогу в Турцию не морем, а по суше. По заявлениям Кундухова, после его переселения в Турцию с представителями разных народов, в дальнейшем переселение будет запрещено. Многие жители в панике стали распродавать своё имущество и собираться в Турцию[1416].

«В откровенных разговорах Мусса Кундухов не раз высказывал уверенность, — писал М.Т. Лорис-Меликов, — что турецкое правительство поручит ему управление переселившимися в Азиатскую Турцию горцами и что главною заботаю его при этом будет стянуть горское население в одно место, образовать отдельную область сначала на особых правах, а потом — с известной степенью независимости»[1417]. Одним из главных условий успеха в проведении агитационной работы генерал Кундухов ставил полную негласность его личного участия в этом деле. Он был уверен, что никакие старания его не будут иметь благоприятного исхода, если только население узнает, что он действует с ведома правительства[1418]. Горцы не подозревали, что в 1865 году российское правительство дало Кундухову разрешение на беспрепятственное возвращение его на родину, если условия жизнедеятельности в Турции ему не подойдут[1419]. Характерно, что во время русско-турецкой войны 1877–78 гг. М.Кундухов воевал против России, командуя турецкой дивизией, которая дислоцировалась в том самом Карсе, где проживали чеченцы и в штурме которого принимал участие М.Т. Лорис-Меликов. После победы в Турции, М.Кундухов предполагал прибыть на боевом коне на Кавказ, во главе мухаджирского войска, чтобы захватить власть[1420].

Опасаясь восстания горцев, кавказское руководство дало указание местным властям создавать видимость, что якобы царское правительство против переселения горцев в Турцию. «Для успеха дела необходимо, — говориться в документе, — чтобы горцы не только не знали о желании нашем содействовать переселению, но местная власть должна, напротив, как бы отклонять их от этого намерения»[1421]. На сколько переселение чеченцев было всецело делом рук местной власти, можно видеть из того, что стремление к переселению охватило то самое количество чеченских семей, выселить которое было решено заранее и ту часть чеченского народа, которая казалась местной власти самой опасной[1422]. Представители власти считали, что даже если удастся выселить только 2 тыс. чеченских семей, не могло быть и речи об уступках чеченцам хотя — бы и пяди казачьей земли[1423].

Не смотря на все принятые меры, в Чечне приготовления к переезду в Турцию шли медленно и неохотно. Начальник Терской области запросил разрешения у кавказского наместника на употребление оставшихся неизрасходованными казённых средств на подкуп влиятельных и уважаемых лиц среди чеченцев. Такое разрешение им было получено[1424].