«Вот и конец, – подумал Уолкер. – Президент собственными руками подписал себе смертный приговор. Военное положение лишь ухудшит ситуацию, сложившуюся в крупных городах САСШ. Сегодня утром индекс американской фондовой биржи провалился вниз на двадцать процентов. NASDAQ рухнул на все пятьдесят. Топлива не хватает, военные силы страны продолжают пожирать энергетические и финансовые ресурсы, разрушая ослабленную экономику. Помогая ооновцам, мы истратили свой запас прочности, теперь экономическая катастрофа неизбежна. Следом за ней придет и политическая, ведь в советских новостях промелькнули первые упоминания о боеголовке. Нашей боеголовке, с русской маркировкой на серебристом борту».

Размышления Уолкера прервал седовласый сенатор Ньюмэн. Поднявшись по лестнице, мужчина подошел к вице-президенту и пожал старику руку. Новости, добытые конгрессменом, звучали пугающе.

– Биржа в панике, – скрежетал Ньюмэн. – Торги были остановлены двадцать минут назад. В Нью-Йорке черт-те что творится: крики, стрельба, баррикады. Как в двадцатом, только хуже. Намного хуже!

– Я уже знаю, сенатор. – Уолкер распрямился и поправил мятый пиджак. – Сорок минут назад президент подписал указ, мобилизующий национальную гвардию и силы федеральной обороны штатов. Подобными методами президент пытается сдержать пружину экономического коллапса.

– Стратегические запасы топлива исчерпаны?

– На девяносто процентов, и стремительно подходят к концу. Арктического топлива как не было, так и нет: русские уничтожили свои нефтяные вышки и разбили ракетами перерабатывающий завод. Страны Карибского региона взвинтили цены до небес. Видели, сколько стоит автомобильное топливо?

– Нет, я передвигаюсь на вертолете, так безопаснее.

«Болван, – подумал про себя Уолкер. – В отличие от тебя, простые люди путешествуют на машинах, и цена на топливо бьет по их карману. Забытый правительством ветеран обозлится, когда на свою пенсию не сможет заправить старенький «Форд». Выйдя на улицу, он неизбежно столкнется с частями национальной гвардии. Прольется первая кровь и ветеран возьмется за дробовик. Еще один шаг, и люди начнут стрелять друг в друга, движимые жаждой мести».

Уолкер скривился в злобной ухмылке.

– Вот вам совет, Ньюмэн, берите жену, детей, садитесь на самолет и улетайте подальше отсюда. В Канаду или на Аляску. Завтра утром уже будет поздно. Биржи обвалятся, а вместе с обвалом на улицы городов хлынет хаос. Вас сметут…

– Вы хотели сказать, нас сметут! – поправил Уолкера конгрессмен.

– Я сказал то, что сказал. Уносите ноги, пока есть возможность. Я же останусь здесь, кому-то ведь надо страну от развала спасать.

Ньюмэн отшатнулся от вице-президента, нелепо взмахнул руками, а потом сломя голову кинулся вниз по ступенькам.

Проводив сенатора печальным взглядом, Уолкер задумался:

«Надо еще раз позвонить дочери, достучаться до первой жены и поспать. Хорошенько поспать, часов пять или шесть. Завтра будет много работы. Президент с ней не справится, а вот ты, Уолкер, сможешь. Если тебе, конечно, раньше голову не снесут».

Вице-президент посмотрел на часы. До ввода военного положения оставались считаные секунды.

Звуки музыки стихли, на смену им пришел забытый вой тревожных сирен.

Линчбург просыпался в свете пожаров, в реве танковых дизелей, в грохоте льющихся из динамиков приказов и распоряжений.

Президент Блейк стал частью истории. Раскрутившиеся шестеренки войны теперь работали на Уолкера, его мир, его концепцию нового американского будущего.

2011, Екатеринбург – Лондон – Эдинбург – Екатеринбург