шестеренок заслуживала доверия. Но именно из-за денег все могло пойти не так.

План сработал бы идеально, будь его целью арахис или хот-доги, не представляющие неодолимого интереса ни для кого, кроме какого-нибудь одержимого коллекционера. Бриллианты, которые без труда можно обратить в настоящие живые деньги, — это совсем другое. Иметь с ними дело на твердой земле, пожалуй, еще относительно безопасно. Однако когда они вместе со своими владельцами фактически затеряны где-то в открытом море, весьма далеко от стоящего на углу полисмена, да еще с такой командой на борту, каждый доллар их стоимости превращается не то что в аргумент, а в весьма нестабильный заряд взрывчатки.

Дикки Тремейн не переставал размышлять об этом ни за сборами, ни за завтраком, ни позже, прогуливаясь по палубе с сэром Эсдрасом Леви и мистером Мэтью Санкином. Его мысли главным образом занимал, конечно, вопрос, как бы оттянуть надвигающийся кризис.

Любимую девушку Дикки избегал. Увидев Одри за завтраком, он лишь коротко поприветствовал ее и тут же погрузился в обсуждение с мистером Джорджем Й. Алригом будущего американских негров — хотя на самом деле перспективы третьесортного патагонского боксера волновали Дикки и то больше. Прогуливаясь по палубе, он то и дело поневоле проходил мимо мисс Пероун, которая окружила себя гостями в тени под навесом, но старался не встречаться с той глазами и был рад, что она не ищет его внимания. В противном случае Дикки наверняка почувствовал бы себя предельно глупо.

Безумие прошлой ночи минуло, и он сам не понимал, как мог проявить такую слабость, как мог предать себя. Каждый раз, оказываясь поблизости, он уголком глаза следил за Одри. Та бойко щебетала, шутила, очаровательно хохотала над неуклюжими остротами собеседников… Ее дерзкая уверенность в себе и непоколебимое самообладание были неописуемы. Кто бы мог вообразить, что очень скоро «графиня», развлекающая своих гостей с таким шармом, собирается предстать перед ними холодной и властной, с заряженным пистолетом в руке?

Так продолжалось до обеда. Потом…

День стоял жаркий. Солнце шаром обнаженного, жгущего глаза пламени плыло в выжженном небе над нок-реей. Меж палубных досок плавилась и пузырилась смола, практически недвижимое море блестело, как стальной лист. Миллионеры с женами, насытившись, отправились искать шезлонги и тень. Беседа постепенно затухала и наконец смолкла совсем.

В три часа Дикки угрюмо отправился на встречу. Подходя, он увидел открывающего дверь каюты Хиллорана. По крайней мере, не придется оставаться с Одри один на один.

Оба расселись по сторонам стола, обменявшись сдержанными, непроницаемыми взглядами. У Хиллорана во рту была сигара, Дикки закурил сигарету.

— Как ты поступил с тем матросом? — спросила девушка.

— Выпустил. Он совершенно пришел в себя.

Одри заняла кресло между ними.

— Тогда перейдем к делу. Я составила график. Лишнего шума нам не нужно, обойдемся без стрельбы. Пока мы будем ужинать, ты, Хиллоран, пройдешься по каютам и очистишь их. Действуй без спешки, тщательно — никто тебе не помешает. Потом отправишься на камбуз и подашь всем вот это.

Она показала небольшой флакончик с желтоватой жидкостью.

— Бутил, очень сильное средство. Не переусердствуй — достаточно двух капель на чашку кофе. Две последние, чистые, оставишь для меня и Дикки. Никаких проблем. Проще простого и гораздо менее хлопотно, чем держать людей на мушке. Когда они придут в себя, то будут уже связаны по рукам и ногам. В одиннадцать мы бросим якорь у побережья Корсики возле Кальви и высадим их на берег. Вот и все.

Дикки поднялся.

— Впечатляет, — пробормотал он. — Ты не теряешь времени даром.

— Нам двоим ничего не придется делать. Всем займется Хиллоран, и ему тоже не нужно будет особо напрягаться.

Тот взял флакончик и опустил в карман.

— Предоставьте это мне.

Напоминание о любимом изречении Роджера Конвея, который всегда говорил так же, заставило бы Дикки вздрогнуть, если бы его лицо не было сведено такой мрачной гримасой.

— Если мы закончили, — сказал он, — то я пойду. Не нужно, чтобы кто-нибудь заметил, что мы оба отсутствуем одновременно.

Предлог был смехотворным, тем не менее Одри возражать не стала.

Хиллоран посмотрел на закрывшуюся дверь, но отправиться следом не спешил. Внутренне он выстраивал речь, которую хотел произнести, однако возможности ему не представилось.

— Ты доверяешь Дикки? — спросила вдруг Одри.

Это настолько совпадало с тем, к чему он сам надеялся подвести разговор, что Хиллоран чуть было не раскрыл рот от удивления. Прошло несколько секунд, прежде чем ему удалось вновь обрести дар речи.

— Забавно, что ты заговорила об этом теперь. Помнится, когда я высказал такое предположение, мне указали на дверь.

— После вчерашнего вечера я изменила свое мнение. Когда я все увидела — конечно, я не могла разглядеть как следует, было темно… Но у меня сложилось впечатление, что на самом деле ситуация в корне отличалась от того, что вы оба сказали. Мне показалось, — добавила девушка напрямик, — что Дикки пытался выбросить тебя за борт, а матрос хотел его остановить.

— Так все и было, — не раздумывая, подтвердил Хиллоран.

— Тогда почему ты солгал, выгораживая его?

— Потому что решил, что ты мне не поверишь, если я скажу правду.

— А матрос почему соврал?

— Он понял намек. Если уж я решил ничего не говорить, то ему не было смысла мне противоречить.

Одри побарабанила изящными пальцами по столу.

— Как по-твоему, зачем Дикки пытаться тебя убрать?

Хиллорана посетило озарение. Он не переставал благодарить судьбу за сыгравшее на руку совпадение. Однако это могло подождать. Сейчас нужно было пользоваться нежданным даром небес. Достав из кармана листок бумаги, Хиллоран подался вперед.

— Помнишь, как я вчера перед ужином передал Дикки письмо? Сперва я его вскрыл и снял копию. Вот она. Выглядит вполне невинно, однако…

— Ты проверял на невидимые чернила?

— Всеми известными способами. Ничего. Но ты прочитай само письмо. Почти каждая фраза может быть намеком для того, кто знает, что искать.

По мере того как Одри пробегала глазами строчки, поперечная морщина на лбу обозначалась все сильнее. Поднятый наконец от письма взгляд был хмурым.

— И что ты об этом думаешь?

— То же, что уже говорил тебе раньше. Дикки Тремейн — один из банды Святого. Все подстроено…

— Исключено! Я немного знаю о Святом, однако не могу представить, чтобы он отправил кого-нибудь на такую работу, а инструкции передал в письме, доставленном в последнюю минуту. Малейшая задержка на почте, и он мог вовсе их не получить.

— Согласен, но…

— Кроме того, если письмо действительно представляет собой то, что ты думаешь, пославший его должен был предвидеть, что его могут вскрыть и прочитать. Иначе он изложил бы все прямо.