Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А об-б-быратни мне тоже не ук-к-каз!
Вождь поспешно отполз в дальний угол. Собака укоризненно покосилась на меня и спрятала морду в лапах. Как ни странно, перед ней мне действительно стало стыдно.
— А если он извинится и скажет, что благословляет своих детей на великую битву и даже сам впереди полетит?
Колдун призадумался. В пещере воцарилась такая благоговейная тишина, что, кажется, можно было расслышать сдавленный хрип схваченного за горло привидения.
— Ну… а он точно извинится?
Тролли шепотливым хором принялись умолять Великого Прадеда «не быть мгмыром» и пообещать «жрыбатому шаману» всё, что он хочет. К их и нашему облегчению, вконец запуганный призрак не стал ломаться, ибо Верес, подозрительно его выслушав, подобрел и даже соизволил снисходительно потрепать Великого Прадеда за бороду.
— С-с-сразу б-бы т-т-так!
— Вот и отлично, договорились! — Мы с Мраком быстренько, пока тролли не успели подняться с пола, подхватили колдуна под локти и потащили к выходу. Рест предупредительно забежал вперед и отдернул дверную шкуру.
На пороге Верес уперся, с нечеловеческой силой вырвал у меня свою руку и, обернувшись, размашисто погрозил пальцем:
— С-с-смотри у меня, с-с-старый гхыр! Я т-т-тя хорошо запомнил!
А едва мы наконец вытолкали его в коридор, закатил глаза и обвис на наших руках. Вечер бесспорно удался.
Просыпался Верес тяжело, больше часа — то ворочался, то затихал, потом начал с кем-то разговаривать по-староэльфийски, словно о чем-то умоляя. Рест ему даже мокрую тряпку на лоб соорудил. Колдун постепенно затих, а минут через пять вяло ее смахнул, обвел пещеру мутным взглядом и, по испуганно-сочувственным лицам друзей сообразив, что те намерены всячески щадить его и без того больную голову, повернулся ко мне:
— Шелена… что вчера было???!
Я пересказала. С огромным удовольствием и мельчайшими подробностями. Когда я дошла до красочного описания коленопреклоненного вождя, Верес застонал и рухнул обратно в подушку.
— О, боги… и что будет сегодня?!
— Думаю, они всё-таки поступятся принципами и тебя съедят. Когда вернутся с великой битвы.
— Они всё-таки согласились?!
— Да, вождь потом даже высказался в духе, что, мол, так старому хрычу и надо, авось ты его хорошенько припугнул, а то совсем прадед в последнее время распустился — советует мракобесы что… кстати, кто такой жбыхыдрыз?
— Покойник.
— Всего-то?
— Я — покойник. — Верес кое-как сполз с кровати и потащился умываться.
Колдун отсутствовал так долго, что Рест с Мраком всерьез обеспокоились, не утоп ли он. Что было вполне реально, ибо троллий рукомойник представлял собой пещерное озерцо с холодной, как лед, водой. Мало того что глубокое, так еще и со стоком в Облачные Пещеры — по крайней мере, тролли считали, что брошенных в воду покойников уносит течением именно туда. Забавное верование… жаль только, что меня просветили о нем до, а не после умывания. Но я отыгралась, ничего не сказав остальным.
Через полтора часа нервы друзей не выдержали, и они отправились на поиски непутевого колдуна — несмотря на мое скептическое замечание: мол, это самое не тонет.
Вирра осталась со мной, преспокойно листая подаренную Ллиотарэлем книгу и любуясь на всевозможных монстров.
— А ты за Вереса не беспокоишься? — удивилась я, ибо малявка в колдуне души не чаяла — последнее время они со щенком даже стали цапаться за право подать ему сумку или пристроиться рядом. Ко мне Вирра относилась спокойнее, но и вела себя куда раскованнее — как обычная маленькая девочка, которую можно запросто посадить на колени и спрясть наконец из этой золотой кудели две пушистые косички. С ними она казалась старше, но и забавнее.
— Я чувствую смерть, — просто ответила мелкая. — Здесь ее нет.
— Любую? — заинтересовалась я.
— Нет, только знакомых или… — Девочка запнулась и, сделав вид, что оговорилась, снова уткнулась в книгу.
— Или «клиентов», да? Чтобы зря не суетиться, разыскивая уже сыгравших в ящик?
Малявка тяжко, не по-детски вздохнула.
— Так ты всё знаешь? Откуда?
— Я и Верес. Тоже мне тайна — достаточно любого эльфа спросить.
Девочка уставилась на мое лицо — сначала с виноватым страхом, потом с удивлением, не обнаружив там и следа чувств, которые, по ее мнению, мне надлежало испытывать к ней или тому, что она олицетворяла.
Я рассмеялась над ее замешательством:
— Вирра, ты что, считаешь себя самой грозной в нашей компании? Извини, но твое место — последнее в очереди!
— А Рест?! — возмутилась полуэльфка, мигом высушив слезы.
— Знала бы ты, как он готовит. Лучше сразу умереть. — Вирра просияла, бросила книгу, подбежала ко мне и обхватив за шею, заговорщически, как по большому-большому секрету, прошептала:
— Шелена, я тебя обожаю! Очень-очень!
— А ты меня только расстраиваешь. Может, он всё-таки утонул, а?
Девочка как-то подозрительно притихла, посапывая носом… а потом снова заговорила. Ломким, срывающимся голосом, когда вроде бы и не хочется рассказывать, но удерживать в себе больше нет сил.
— …Это как просыпаешься утром и понимаешь: всё, мне уже семь лет. Вчера шесть было, и праздник, и пирог с кремом, а сегодня — семь. Сестренка приходит будить, щекочет, смеется, мама месит тесто и поет про черных лебедей… а папы уже нет. Его давно нет, больше месяца, и мама сначала сердилась, а теперь волнуется, но говорит, что пусть только покажется ей на глаза, герой! Я не смогла ей сказать… и Данке тоже. Они ведь ждали его… до последнего ждали. Ругались, что я его арбалет без спросу беру, пугали, что папа вернется и отшлепает… Пусть бы шлепал, я нарочно… Только я никогда не ошибаюсь, Шелена… никогда.
…Мы так и сидели — в мягкой факельной полутьме, молча, прижавшись друг к другу, когда вернулся колдун, где-то разминувшийся со своими спасателями. Веселый, гладко выбритый и бодрый до отвращения.
— Что-то случилось? — мигом почуял неладное он.
— Ты утонул.
— Чего? — опешил Верес. — А кто ж тогда перед вами стоит?!
— Вот и сидим, скорбим…
— Да ну тебя с твоими шуточками, — обиделся колдун. — Что это на тебе такое?
— Последняя троллья мода. Нравится? — Я наконец-то разжилась новым кожухом, выменяв его на часть своих знахарских запасов. Двухслойный, из волчьих шкур, мехом внутрь и наружу, только рукава выщипанные, он оказался невероятно теплым и таким же тяжелым. Ну да и я не из слабеньких.
Верес добросовестно изучил обновку от воротника до подола.