– Вот я и говорю, – кивнул Окан. – Гранатомет – самое то.

– Мля, – подытожил Малов. Некоторое время они молча шли рядом.

– Не нравится мне этот лес, – неожиданно сказал Окан. – Какой-то он… неестественный.

– Да ну? – Малов с подозрением уставился на ближайшее дерево. – А че в нем не так? Лес как лес. Зеленый, мля.

– Вот-вот. – Окан повел носом, словно бы принюхиваясь к чему-то. – Такой зеленый… точь-в-точь скверик у горкома, в котором к приезду начальства каждый листик подкрасили… а все остальное французским шампунем помыли.

– Ну, ты, мля, сравнил! – недоверчиво усмехнулся Малов. – То, млин, скверик чахлый, а то целый лес.

– Я же не говорю, что тут каждое деревце вымыли, – пояснил Алекс. – А вот, например, удобрение какое-нибудь с ковра-самолета распылить…

– Ну, ты, Студент, как загнешь, так загнешь.

– Или, допустим, воздействовать каким-нибудь излучением, – продолжил Окан. – Стимулирующим.

– Че?!

– Жаль, счетчика Гейгера нам не положено, – лицемерно вздохнул Алекс, позабавленный расстройством товарища. – Замерить бы местный фон…

– Эй, так тут че, радиация может быть? – вскинулся Малов. – Типа как после ядерной бомбы? Мля, мы так не договаривались! У нас в соседнем доме был один, все норовил внутренности в толчок выхаркать. Тоже, мля, в армии дозу схватил, на этом… Тоцком полигоне.

– Вообще-то на такие вещи научники должны были в первую очередь внимание обращать, – заметил Алекс. – Не настолько же они идиоты… или настолько?

– Не, ну пусть тогда скафандры специальные выдадут, – продолжал волноваться Малов. – Эти… просвинцованные.

– Спецтрусы тебе выдадут… просвинцованные, – не выдержав, улыбнулся Окан. – Чтобы самый твой ценный для Родины орган защитить.

– Мля, Студент, я же серьезно!

– Я, – Окан посерьезнел, – тоже.

– Тогда какого…

– Мне просто не нравится этот лес, Дима, – признался Алекс. – Сильно не нравится. И я очень жалею, что с нами сейчас нет старшины.

– Сидоренко? – переспросил Малов. – А на кой он нам сдался?

– Наш дорогой старшина, – отозвался Окан, – за свои многочисленные «командировки» в Кампучию и всякие другие Никарагуа сумел выработать у себя исключительной силы экстрасенсорное восприятие. То, которое он сам именует «жопным чувством». Вот именно его мне сейчас и не хватает.

– Мля, Студент, от твоих разговоров и у меня кошки на душе скрести начали, – пожаловался Малов. – И затылок зудит, будто его кто-то гляделками буравит на манер Стаханова.

– Самовнушение – великая вещь, – прошептал себе под нос Алекс, глядя на открывшуюся перед ними залитую солнцем поляну. – Если только это… не что-то иное.

* * *

– Это ши, вне всякого сомнения. – От прыганья по веткам Филандеваль, Летящий-как-птица, слегка запыхался. В молодые годы, лет сто тому назад, имя подходило ему куда больше, но годы уходят, а прозвания не переменить. Еще десять-пятнадцать весен, и он уже не сможет обходить дозором рубежи пущи, а станет восседать вместе со старейшинами в Круге совета. – Их речь не похожа ни на один из говоров Эвейна, ни на один из языков соседних земель. Даже на орочий.

– С каких это пор ты стал великим знатоком наречий Серебряной? – Скользящий-среди-стволов, представлявшийся Эгилю Торню Эдарисом, свесил ноги с ветки, но спрыгивать на землю не спешил.

Филандевалю он был почти ровесником, но Та, кто приносит судьбы, оказалась к нему благосклонней. И рука его крепче, и взор – яснее, и язык – острей. Оттого небольшой отряд дозорных вел он, а не единственный равный ему старшинством.

– А их одежда? Предметы, что они несут? Разве ты видел когда-нибудь подобное?

– Я не претендую на то, что видел все сотворенное под светом Благословляющей, – задумчиво глядя вслед уходящим ши, отозвался Скользящий. – Но я никогда не видывал ничего схожего. И я не понимаю их назначения. А когда в мой лес приносят вещи, назначения которых я не понимаю… не нравится мне все это.

– Так чего же мы ждем? – возбужденно воскликнул Филандеваль. – Они перешли границу без нашего на то дозволения – разве этого мало?

– Мы не ведаем их силы, – осмелилась вступить в разговор старших Иллиена.

– Так же, как и они не ведают нашей, дитя. – Филандеваль скользнул по ее лицу предупреждающе холодным взглядом. Девушка слегка порозовела лицом, и эльф незаметно поморщился, отведя взгляд. Еще один признак нечистой крови. Что за бес попутал прекрасную Шилиеллу поддаться на сладкие уговоры полукровки Аратамиеля? Если бы только в человеческой сути было дело! Не может сохранять чистоту рода столь маленькая община, и даже гости, приходящие из других пущ, не спасают положения. В жилах самого Филандеваля, потомка Хранителя священной рощи, текло немного людской крови – в шестнадцатом колене и в седьмом тоже. Хотя он-то не может краснеть так… по-человечески, как эта девочка, во всех прочих отношениях унаследовавшая материнскую прелесть. Но ее дар, ее проклятый дар!

– Гляди, – Летящий снова повысил голос, – что они делают?

– Что-то, – голос Скользящего на миг дрогнул, – нам непонятное.

– Они собираются колдовать! – выдохнул Филандеваль. – В нашем лесу. Разве мы можем позволить такое?!

Эдарис задумчиво склонил голову.

– Не можем.

* * *

– Товарищ генерал-майор! – На лице вытянувшегося перед командующим капитана-связиста сияла довольная улыбка. – Разрешите доложить – есть устойчивая связь с группой Дерябина! Слышимость превосходная, можете убедиться.

– И убедюсь, – заявил Свистунов, проходя в палатку. – Сюды, что ли, говорить?

– Вот в него, товарищ генерал-майор. – Связист протянул командующему массивный эбонитовый микрофон.

– Как слышите? Прием.

– На связи сержант Колокольцев! – донесся из стоявшего на столе черного ящика искаженный помехами, но вполне различимый голос. – Слышим вас хорошо!

– Ну вот! – торжествующе сказал Свистунов, поворачиваясь к сгрудившимся у входа в палатку начштаба группировки и двум адъютантам. – А говорили – невозможно, невозможно, всякие там физические-химические законы… В Советской армии действует только один физический закон – приказ вышестоящего командования! Верно я говорю, а, солдат? – поинтересовался генерал-майор у сидящего за аппаратурой сержанта-связиста, хлопнув его при этом по спине так, что очки солдата сползли на самый кончик носа.

– Э-э… Так точно, товарищ генерал-майор, – выдохнул связист.

– То-то… – Свистунов осекся, с подозрением уставившись на динамик. – Что это было?

Из черного ящика снова донесся треск, но на этот раз никто из присутствующих уже не спутал его с помехами – это были автоматные очереди.