— Маг, кому принадлежит это воспоминание, мёртв? — спросила я, зная ответ.

— Да, и нам повезло, что у него более или менее сохранилась голова, и мы смогли вытащить его воспоминания. От второго некромага ничего не осталось.

— Тогда как же?..

— Есть приказ не оставлять тела некромагов на поле боя, и тот алисканский маг сумел выжить и выполнить приказ.

— А Хейдан?

— Пока в руках тайранцев. Алисканцы не смогли удержать крепость без нашей поддержки. Мы решили не рисковать, не разобравшись, с чем имеем дело. Кроме тех, кого ты видела, на нашей стороне были и другие маги, и смертные воины, очень неплохие, готов признать. А против них было вдвое меньше людей, и всего лишь трое магов, только один из которых был арэнаи. А затем появился… этот зверь. — На лице Консула появилась задумчивость. — Ни алисканцы, ни мои люди не поняли, с чем столкнулись. Но я старый маг, и помню другие времена. Когда арэнаи были не только магами с необычайной ловкостью и силой. Когда они были метаморфами. Не думал, что застану тех, то ещё владеет этим искусством.

А я думала о том, что знаю человека, умеющего оборачиваться волком. Эйнар, мой брат. Если дед решил, что я мертва или в руках врага, то возможно это примирило их друг с другом и вернуло брата в семью. В военное время прощаются многие прошлые проступки. Но гораздо интереснее другое. Если это не личная инициатива Эйнара, то увиденное мной означает только одно — Изенгрим Бергель решил всё-таки использовать козырь, который он прятал в рукаве. Он больше не собирается скрывать то, что кто-то из арэнаи владеет полной боевой трансформацией, и намерен обучать этому и других. Видимо, дела тайранцев действительно плохи, раз Бергель решил положиться на столь шаткий шанс, что метаморфы переломят ситуацию в корню.

— Что ты скажешь? — склонив голову, спросил меня Велор.

— А почему я должна что-то говорить? Я здесь мало что знаю о происходящем в Тайрани.

— Но ты знаешь о метаморфах. Разве нет?

Чуть помедлив, но всё же ответила.

— Да, я знаю достаточно о метаморфах.

У меня нет даже мысли скрывать правду от Консула, хотя я понимала, что происходит что-то неправильное. Разве… разве я не собиралась молчать даже под пытками? Почему же сейчас я так легко начала выбалтывать то, что я знала о метаморфах?

— Это следовало предполагать, — задумчиво сказал Велор, привлекая меня к себе, и положив мою голову себе на колени. А я даже не протестовала, воспринимая небрежную ласку от гармца как само собой разумеющееся. — До тех пор, пока я не увидел метаморфа в Хайдане, я думал, что восстановить утраченное умение невозможно. Поэтому мы и не трогали сигила, зная, что его постигнет неудача.

— Вы знали, чем Асет Орани занимался? — удивилась я вяло.

— И многое другое про этого проныру. Он доставил нам много неудобств в Алискане. Но мы думали, что Орани приведёт нас к шаноэ, ведь он их давний приятель, но взрыв, устроенный тобой и твоим другом, вспугнул его раньше. Значит, это он научил арэнаи превращаться?

Мне бы конечно тут заткнуться, но я не могу… не хочу.

— Нет, я. Закончила то, что маг хаоса не смог. Но пока так могут лишь двое, я и мой старший брат. Я думаю, это он был волком в Хейдане.

— А ты тоже волчица? — рука, гладившая меня по затылку, на мгновение замерла.

— Талсу, снежная кошка. Я не выбирала эту форму, просто это было самое последнее животное, которое я видела на тот момент.

Я вяло освободилась из-под руки Велора, и проковыляла к ванной, где меня просто вывернуло на изнанку. Еды в желудке почти не было — сегодня у меня не было сил ни завтракать, ни обедать, так что рвало меня практически одной жидкостью, окрашенной в розоватый цвет. Судя по привкусу во рту, крови. Я стянула висевшее на перекладине полотенце, и подложив его под голову, легла там же, на холодном полу, сейчас дававшем облегчение от боли, пронзающей моё тело. Кажется, у меня начался жар, которого не было ещё полчаса назад.

Наблюдавший у двери Велор подошёл ко мне, и пощупав лоб, нахмурился. Уже через несколько минут здесь был Гиваргис и гармский целитель. Он уже приходил раза два, но кажется, в те разы его больше интересовали особенности физиологии боевых магов, чем моё плохое самочувствие. Сейчас же, под холодным и недобрым взглядом Консула, гармский целитель бледнел и заикался, не в силах объяснить, почему тайранка в таком плохом состоянии, списывая всё на акклиматизацию и стресс.

— А я же говорил, что будет становиться хуже, — Гиваргис, обычно весьма стеснительный и трусливый, когда дело касалось непосредственно его работы, приобретал неожиданную смелость. — Хотя тошнота что-то новое. У тебя такое было?

Я вяло покачала головой.

— Что могло спровоцировать ухудшение? — негромко спросил Велор.

— Ну, так как изначально источником болезни был этот ваш ментальный паразит, то полагаю, что и сейчас виноват он. Что-то его активизировало.

Или кто-то. Это совсем не нужно было говорить вслух.

— Ты про что, мальчик? При чём здесь эйсор?

— Вам не сказали? — удивлённо спросил Гиваргис, а затем кратко изложил свою теорию про сопротивление моего организма чуждому влиянию. И про то, что чем сильнее эйсор пытается подавить мою волю, тем хуже физически мне становится. А сейчас, очевидно, заставляя меня говорить то, что я в других обстоятельствах бы не сказала, Велор случайно активировал процессы защиты от эйсора.

А я-то думала, что мой прадед просто склонен к садизму, или просто равнодушен к тому, что со мной происходит, а он просто не знал о побочных эффектах от его "подарка". И ладно Гиваргис не сказал — кто бы его допустил до сиятельной особы Консула. Но почему это не сказал Лиазар Астенари, мой добрый "дядюшка", видя, как я мучаюсь? Прав был Хаккен, когда говорил, что этому некромагу нельзя доверять.

— И что ты предлагаешь? — спросил Велор, обращаясь к алисканцу.

Гиваргис пожал плечами:

— Природу Агнессы не изменишь, так что конфликт можно избежать лишь только путём устранения его источника. Сейчас я могу лишь облегчить состояние, но не излечить. Ох, милая, у тебя что, кровь горлом пошла? — спросил он, вытирая с моих губ капельки крови.

— В этот раз желудок, — криво улыбнулась.

Пока лекари вертятся вокруг меня, отпаивая лекарствами и приводя в приличное состояние, Консул, нисколько не смущаясь, задремал в моём кресле. Но стоит лишь закрыться за ними дверь, как он тут же оказался рядом.

— Значит, о метаморфах ты