льдом никогда не замерзающее Северное море, и перейдя по нему посуху, первым оказался на Северных островах. Все северные некромаги его потомки.

Я криво улыбнулась.

— Полагаю, он был нашим общим предком, потому что точно такие же легенды об арэнаи Ольвиге ходят и у арэнаи. Наши погодники в этот день даже организуют снег — искусственный, конечно же, настоящий бы просто растаял, не успев лечь на землю.

— В Гарме с этим проблем нет, — улыбнулся Хаккен. — У нас осенью гораздо холоднее, чем в Тайрани.

Путь наш закончился уже в городе — точнее, на окраине. Мы поднялись в самодвижущейся кабине на самый верх башни, и я впервые увидела город вблизи.

Больше всего меня поразили мерцающие в свете луны стены высоких, кажущихся совсем тонкими, башень, вонзающихся в небо.

— Что это? Такой металл?

— Специальное покрытие поверх обычного камня, тонкое и прочное. Оно накапливает солнечную энергию и затем отдаёт её на нужды города.

— Но не обычных жителей? Прислуге не полагаются блага гармской цивилизации? — саркастично спросила я.

— Видишь, ты стала понимать гармские традиции, — "похвалил" меня некромаг.

Он потянул меня от края (которое, впрочем, было защищено перегородкой и стеклом), и подвёл к центру смотровой площадки — с выложенной на камне слабо светящейся пентаграммой.

— Телепорт? Не думала, что им пользуется кто-то, кроме…

Я запнулась. Сигил был мне врагом, но имя его я светить не хотела — слишком уж сильно он был повязан с моей матерью.

— Кроме Асета Орани? Его телепорт, насколько я понимаю, не имеет аналогов — он может переместить в любую точку Ойкумены, и вернуть обратно. Наши же порталы действуют только в черте города и привязаны к телепортационным башням.

— То есть я могу попасть только в точности такую же башню? — Хаккен кивнул. Всё равно, это весьма замысловато. — Но почему же вы не пошли дальше?

— Слишком много требуется энергии. Гипотетически её можно достать, но в реальности это пока не возможно.

А ведь Хаккен знал об Источниках, но то ли не догадывался, что его можно использовать для телепорта, то ли это по какой-то причине было невозможно.

— А какая магия в основе? Магия хаоса?

— Нет. И не стоит говорить о ней вслух. Она запрещена в Гарме, — тихо сказал Джаред, увлекая меня в центр пентаграммы.

Ага, некромагия у них на первых местах, магией крови пользоваться не зазорно, а вот магия хаоса — ужас-ужас.

Переход был немного неприятен, но дался легче, чем когда я пользовалась телепортом Орани. Мы оказались на точно такой же смотровой площадке.

В этот раз мы выходим на свежий воздух, а не погружаемся в недра горы. На улице было действительно холодно — из моего рта шёл пар, а под ногами хрустела тонкая ледяная корка. Мы несколько минут шли вдоль высокой зелёной изгороди, пока Джаред не остановился у узкого, почти незаметного прохода. По ту сторону нас уже ждала стража, которая дёрнувшись при моём присутствии, вновь замерла, лишь настороженно сверкая глазами.

Мы действительно оказались в парке, на одной из выложенных щебнем дорожек. Большинство деревьев уже стояли голыми, но невысокие поросли кустов ещё рдели ярко красными, незнакомыми мне плодами ягод. Джаред сорвал несколько, часть отправил в рот, а часть и протянул мне.

— Попробуй, это вкусно.

Я не задумываясь сыпанула горсть в рот и тут же сморщилась.

— Кисло!

— Ты избалована тайранскими сладостями, — фыркнул Джаред. — А в моём детстве ягоды тою были большим деликатесом.

— Так себе у тебя было детство, — пробормотала я, украдкой вытирая язык л рукав.

Джаред укоризненно покачал головой и протянул мне платок.

— Ты специально ведёшь себя как дикий зверёныш?

— Оправдываю мнение некромагов об арэнаи.

Кажется, я подхватила игриво-дурное настроение Хаккена. Хотелось… праздника?

Дорожка начала расширяться, а фонари светить ярче. Стала слышна музыка — рваная, кажущая совершенно не мелодичной и визгливой, но и в ней было какое-то очарование.

— Здесь проходят танцы?

— Не такие как в Истике.

— Ну конечно не такие. Если бы гармцы умели так танцевать, как мы, я бы сильно удивилась.

Мимо нас прошла парочка и я от удивления замолкла, крепко схватив Джареда за рукав.

Мужчина был вполне себе нормальный, для гармца, конечно же — темноволосый, высокий и скуластый. А вот барышня рядом с ним…

Тонкая, как тростинка, она была не то что просто высокой… я была готова поспорить, что она подпирала макушкой звёзды! Но это образно говоря. Хотя даже то, что она была выше своего немаленького спутника на голову, уже впечатляло. Шла она как-то странно — мелкими шажками и очень медленно. Спутник бережно поддерживал её за руку, видимо, чтобы её не унесло ветром или чтобы она не запуталась в длинном шлейфе, волочащемся за ней. Неземное впечатление усугубляла чудовищная гармская мода. Волосы её, также, как у меня, были прикрыты изящно закреплённым платком, сдвинутым, правда, едва ли не на макушку, обнажая выбритые виски и покатый высокий лоб. Она что, лысая? Бр-р-р. Глаза под тонкой аркой бровей были жирно подведены чёрной краской, делая жёлтые зрачки особо пронзительными, а губы были, напротив, были выбелены.

Девица окинула заинтересованным взглядом моего спутника, а по мне лишь скользнула глазами. Но затем её глаза поражённо распахнулись, узрев наконец, кто перед ней, и я едва удержалась от того, чтобы ей подмигнуть.

— Вы своих барышень с помощью магии выращиваете, что ли? — вполголоса спросила своего спутника.

— Нет, а что? — удивлённо посмотрел на меня Джаред.

Тут край плаща немного задрался сзади, и я увидела, что обувь девицы была на платформе, выше моей раза в два или три. То есть если бы она стоял босой, она бы не возвышалась каланчой над своим спутником, а была бы даже немного ниже. Как она собиралась танцевать в таком виде, мне было совершенно непонятно.

Впрочем, как только мы вышли на освящённую площадь в центре парка, я поняла, что означают слова Джареда. Их танцы действительно отличались от наших. Ноги почти не двигались, лишь изредка пары делали шаги то в одну, то в другую сторон, образуя своими телами причудливые фигуры, но зато руки то резко взмывали вверх, то бессильно опадали — как будто я видела перед собой стаю прекрасных экзотичных птиц.

Людей было много, но гораздо меньше, чем на подобных мероприятиях в Истике. И неудивительно. В Тайрани день Ольвига считался народным праздником — арэнаи привнесли в новую страну свои традиции, и простой люд их подхватил, не слишком понимая смысл Дня Ольвига. Здесь же собрались лишь избранные — местная знать, по большей части,