—Что, тебя мучает жажда?

Вот и нашлось определение тому, что я сейчас испытываю. Да. Мучительную, противоестественную жажду.

—Нет,— стараясь придать уверенности голосу, соврала я. У меня всегда плохо получалось.

—Не надо врать. Я вижу это по твоему взгляду.

—Что я вру?

—Да. И что ты хочешь. У тебя глаза почти черные. И зрачок…

—Что с моим зрачком?

—Он вертикальным становится… Как у кошки… Или рептилии.

Я бросилась к зеркалу и в ужасе уставилась на свое отражение. Действительно, очень потемневшая и увеличившаяся почти во весь глаз радужка и оттого едва заметный на ее фоне зрачок. Вертикальный.

—О, Господи! Я какой-то урод!— заключила я и закрыла лицо руками. Ко мне подошел Ян и отнял мои руки от лица. И я опять почувствовала, как из-за его близкого тепла клыки уперлись мне в нижнюю губу — и отвернулась. Не хочу, чтобы Ян воспринимался мной как источник необходимой мне крови. Он снова развернул меня к себе и, обхватив ладонями лицо, сказал:

—Ты не должна этого стыдиться. В том, что с тобой происходит, и что ты испытываешь, нет твоей вины.

—Я… ощущаю себя… монстром каким-то. Люблю тебя, а сама мечтаю вцепиться тебе в горло. Ещё и с ненормальными глазами!

—Так сделай это.

—Не могу. Не сейчас,— я освободилась из его рук и подошла к окну.— Не знаю, смогу ли в принципе.

—Сможешь.

Он порывисто подошёл ко мне и принялся целовать меня в губы. Я долго не отвечала на его поцелуй, но потом сдалась — не могу этому сопротивляться!— и вцепилась руками в его плечи.

—Ян, не надо!— простонала я и неожиданно укусила его за губу. Почувствовав во рту кровь, я ополоумела, и, с какой-то внезапно проснувшейся во мне силой прижав его к стене, впилась зубами в его шею.

Через несколько минут всё закончилось. Тяжело дыша, я опустилась на кровать и упала лицом в подушку. Ужас! Но это было так невероятно приятно. От этого на душе стало ещё гаже.

—Никогда так больше не делай,— сказала я сквозь подушку Яну.

—Как?

—Ты сам знаешь, как,— я повернулась к нему и бросила на него раздражённый взгляд. Он проигнорировал мою реплику и с невозмутимым видом направился в ванную.

—Мне никак не даёт покоя вопрос, зачем Владыка Запределья сказал мне, что исполнять договор с Богиней нужно чётко, по букве. И что сделки можно заключать без посредников… Я выполняю договор не по букве, да? И где взять эту букву?..

—Ты всё делаешь правильно. Только вот для тебя это обязательство, выходит, неисполнимо,— мрачно глядя в окно, медленно проговорил Ян.

Мы все надолго замолчали.

Вот и всё.

Выбора между плохим и очень плохим больше нет.

Скоро всё решится — буду я жить или нет. Все наши планы пошли прахом, потому что буквально вчера выяснилось — кровь Яна мой организм тоже перестал принимать. Вопрос с поездкой домой отпал сам собой. Как ни крути, но мы вернулись к исходной точке.

И Яну пришлось рассказать о способе, с помощью которого можно избавиться от моих проблем раз и навсегда. Однако при этом вместе с проблемами в комплекте следовало избавиться от дара. Но не это было самым страшным в простом по сути, но не по возможности воплощения его в жизнь, способе. Навь. Нижний мир. Через него лежал мой путь к спасению. Выжечь свой дар по дороге на Параллель. Останусь ли я живой после этого путешествия, не знал никто. Помогать мне нельзя. Я должна это сделать одна. Что, или вернее, кто, ждёт меня там, подумать страшно. Явно не феи со стрекозиными крылышками и волшебными палочками.

—Почему же твоё тело не принимает кровь?— задумчиво поинтересовался неизвестно у кого Фёдор.

—Если мы ещё немного подождём, то я смогу спросить это у Сирин, когда та придёт за мной. Если она, конечно, умеет разговаривать и захочет отвечать на мои вопросы,— невесело пошутила я.

—Несмешная шутка. Не думаю, что она будет с тобой разговаривать.

—Да, вряд ли. Но что ни говори, почему это происходит со мной — непонятно. Если хотя бы кровь оборотней мне подошла, это можно было бы объяснить. Ведь во время ритуала Ян… дал мне её?

—Да. Он тебе сказал?

—Нет. Сама догадалась. Но и его кровь мне не подходит. Господи, я никогда и ни с кем не была счастливее, чем с ним! Почему мы не можем просто быть вместе?— задала я вопрос уже совсем не Федьке. Он угрюмо молчал.— Знаешь, Федь, мне так не хочется умирать…

Он вскинул на меня взгляд и серьёзно сказал:

—Май, ты не умрёшь. Я это знаю.

—Откуда?

Он пожал плечами

—Мы все будем тебя ждать,— он подошел и крепко обнял меня.

Яна с нами не было, он отправился на поиски ближайшего места силы, чтобы подготовить необходимое. Погода испортилась, и вот уже на протяжении двух дней непрерывно лил дождь, словно и природа задалась целью поддерживать моё душевное самочувствие в подавленном состоянии. Но я изо всех сил старалась не падать духом.

Чтобы мой дар выгорел наверняка, сначала нужно на некоторое время отказаться от питания кровью, чтобы я ослабла, но не переусердствовать. В этом совершенно не было никакой проблемы, так как чья-либо кровь больше чем на пять минут во мне не задерживалась. Потом нужно отправиться на место силы (там граница между мирами тоньше всего, волки пересекают её именно в подобных местах), и, вооружившись, зеркалом выйти в Навь на духовном и физическом уровнях. Опыта сумеречных путешествий в физическом теле у меня не было, но Ян уверил меня, что это не больно. Но страшно. И если до меня доберутся твари Нижнего мира, мало не покажется. Волкам порождения Нави не страшны, поскольку физически они находятся в зверином облике, и для прохода через границу способны создать некий безопасный коридор и даже провести по нему кого-нибудь. Однако для меня нельзя делать комфортного пути. Я должна использовать для перехода навий дар на грани своего потенциала. В этом весь смысл.

А в момент моей слабости я стану уязвимой для жителей Нави… Тело моё им без надобности, и физически причинить вред мне они не могут. Их интересует душа — для них это редчайший деликатес, нечасто к ним с визитом забегают Навьи девы. Они сделают всё, чтобы заполучить её. Без души тело не живёт, и, лишившись её, я умру.

В общем, от мыслей о подобных перспективах меня пробирал озноб.

Невозможность помочь мне приводила Яна в отчаяние. Конечно, он ничего не говорил, но я видела это в его глазах.

Мы с Яном стояли под дождем, взявшись за руки. Капли дождя стекали по его лицу, намочили волосы, которые от влаги вились больше обычного. Таким я его и запомню, наверное. Если выживу. Таким, каким вижу, скорее всего, в последний раз.