Причиной задержки была Селена. То, что издалека казалось весьма простеньким делом — пересечь пепелище — обернулось для нее тяжким испытанием. Белая как мел, Селена смотрела строго вперед, но мерзкий хруст под ногами заставлял ее то и дело вздрагивать.

От обморока Селену удерживала лишь помощь Киры и Мары, а еще, пожалуй, понимание того, обморок вызовет к жизни Эльвиру. А этого Селена страшилась сильнее всего...

— Ингельд, надеюсь, ты больше не сбежишь как последний трус? — Роланд медленно вытянул из ножен меч. — Доставай оружие!

— Оружие?

Ингельд рассмеялся и развел руки, демонстрируя что под плащем нет никакого оружия.

— Я теперь сам — оружие, — усмехнулся он.

Роланд стиснул зубы.

— Что ж, даже если так, я все равно убью тебя!

— Роланд!

Возле карнелийца остановились Зарель и Ральф. Инур с рычанием выхватил секиру, Зарель махнул своим воинам рукой и те рассыпались вокруг Ингельда.

— Зарель, отзови их! — хмуро бросил Роланд. — Я убью его сам!

— Ты что, спятил? — осведомился Зарель. — Он же колдун!

— Отзови! — рявкнул Роланд. — И ты, Ральф, тоже не вмешивайся!

Ральф и Зарель переглянулись. Неко выразительно покрутил у виска пальцем, однако «белоголовым» дал отбой. Инур же набычился, засопел, буравя спину Роланда тяжелым взглядом, но все же остался на месте.

— Хочешь в одиночку, братец? — Ингельд оскалился белозубой улыбкой. — Я могу устроить.

Он взмахнул рукой, Роланд пригнулся, готовый ко всему, но атаки не последовало. А в следующий миг взгляд Роланда наткнулся на огромный полупрозрачный купол, накрывший их с Ингельдом.

— Теперь твои друзья уж точно не помешают, — пояснил Ингельд.

Яростно взревел Ральф, налетел на магическую стену, ударил, и едва успел увернуться — отскочив, секира едва не снесла ему голову.

Роланд перевел взгляда на брата. С момента их последней встречи прошло не так много времени, но Ингельд разительно изменился. Лицо его теперь больше напоминало маску, Роланду даже показалось, что перед ним и не Ингельд вовсе, а кто-то другой, натянувший его личину.

— Ингельд? — глаза Роланда сузились. — Ты ли это?

— В том числе, — улыбнулся Ингельд.

— Что это значит?

— Я больше чем просто Ингельд. Для тебя я почти что бог.

Роланд скривился.

— Ты сошел с ума, Ингельд. Еще в тот день, когда ты... — Роланд скрипнул зубами. — Все эти десять лет я хотел найти тебя, чтобы спросить за их смерть, но теперь... Не знаю, — Роланд покачал головой. — Ты просто безумец.

— Безумец? Что ты называешь безумством?

Ингельд вскинул руки и пепел под ногами Роланда зашевелился, прорастая щупальцами и клешнями. Карнелиец отшатнулся под дикий хохот Ингельда.

Выросшее из золы чудовище потопталось на месте, а затем с утробным рычанием набросилось на Роланда. Молнией засверкал меч карнелийца, монстр осыпался на землю кровоточащими кусками, но каждый из них тотчас задергался...

— Это, по-твоему, безумие?

Ингельд щелкнул пальцами и трепещущие куски плоти рассыпались в прах.

— Если я безумец, кого же ты назовешь богом?

Роланд медленно стал обходить Ингельда по кругу.

— Все это не имеет значения, — прошептал Роланд. — Ты не просто безумец, Ингельд, ты опасный безумец. Я остановлю тебя!

Ингельд поморщился.

— Что толку объяснять червяку что такое бог... Хочешь моей смерти? Тогда поторопись, у меня сегодня еще есть кое-какие дела.

Роланд кружил вокруг Ингельда, выискивая малейший изъян в его обороне, но брат был безупречен. В кого бы он не превратился, его боевые навыки никуда не делись.

— Ну что же ты? — усмехнулся Ингельд. — Боишься бросить вызов богу? Или не хватает духу прикончить родного брата? А-а, понял — не хочешь атаковать первым, так? Хочешь, чтобы я открылся, допустил ошибку, да? Ну ладно, пойдем тебе навстречу. Я атакую, ты готов?

Страшной силы удар отбросил Роланда к магической стене. Та неожиданно оказалась твердой как камень и Роланд сполз на землю, почти потеряв сознание. Перед глазами поплыли сверкающие круги, в голове набатом забухала кровь.

Голос Ингельда донесся как из-под земли.

— Ну же, Роланд, атакуй. Теперь-то ты наверняка засек все мои бреши в защите? Ну давай, действуй.

Сжав челюсти, Роланд со стоном оторвался от земли, и наконец встал на ноги.

— Молодец! — кивнул Ингельд. — А теперь еще раз.

Роланд вновь хрястнулся об стену и рухнул на землю, хрипя и выкашливая кровь.

— Давай, Роланд, вставай. Я подарю тебе смерть, о которой мечтает любой карнелиец. Ты умрешь как настоящий герой, в бою, с мечом в руках, все как положено.

Уперевшись спиной в купол, Роланд стал подниматься. Голова кружилась, дрожали и подгибались колени, но он, цепляясь взглядом за смутно темнеющую сквозь кровавую пелену фигуру Ингельда, кое-как выпрямился, выставил меч...

— Отлично!

Ухмыляющееся лицо Ингельда вдруг очутилось совсем близко, так что клинок почти коснулся его шеи, но в тот же миг глаза Ингельда полыхнули нечеловеческим огнем и мир вокруг Роланда закувыркался. А затем последовал тяжелый удар, от которого голова едва не взорвалась от нестерпимой боли. В глазах потемнело, и только на ощупь Роланд понял, что опять лежит возле купола.

Глаза заливала кровь, и не было сил, чтобы вытереть лицо. И все же, сквозь слипающиеся веки и багровый туман Роланд разглядел припавших к прозрачной стене друзей. Почти у самой земли, как раз напротив себя, Роланд разглядел лицо Киры. В широко распахнутых глазах ее блестели слезы, рот открывался и закрывался, но крика он не услышал. То ли из-за стены, то ли что-то случилось у него со слухом...

Роланд с трудом перевернулся на другой бок. Едва шевеля распухшими губами, выплюнул кровь, перемешанную во рту с пеплом. Скрежеща зубами от боли, вскинул все-таки руку и вытер глаза.

Ингельд стоял в нескольких шагах от него. И на его лице по-прежнему играла омерзительная усмешка.

— Ты еще живой, Роланд? Это хорошо, а то я готов был уже разочароваться в тебе. Давай, подымайся и подбери меч, он в двух шагах от тебя, сам понимаешь, без меча карнелийцу никак нельзя.

Рыча от боли и ярости, Роланд вновь уперся в стену, и стал подниматься.

— Да, ты настоящий герой, Роланд, — заметил Ингельд. — О твоей смерти будут слагать песни.

Роланд медленно оторвался от стены. Его посеревшее от пепла лицо расчертили струйки пота и крови, но вытираться он даже не пытался — берег силы. С трудом переставляя дрожащие и подгибающиеся ноги, двинулся на Ингельда.