На том и порешили. Баюн верхом на Сивке и в сопровождении Волка для солидности и охраны, отправился в Зыбь. А Катерина наблюдала за событиями в зеркальце. Тетушки попытались было Баюну голову морочить, но не долго. Он сам был в состоянии заморочить кого уходно! Особенно в таком опасном настроении, да ещё под насмешливым взглядом Бурого Волка. Тетушки и бабушки повинились, порыдали, и порешили, правда, под некоторым нажимом Баюна, что тех девушек и девочек, кто захочет вернуться домой, они честно отпустят, зато брать в деревню будут всех желающих. И мальчиков тоже. И не станут им внушать, что они непутевые, так и правда, кто хочешь сбежит колокольни строить! И Ивашку Кот им пристроил на перевоспитание. Для тренировки навыков, так сказать. А то везти его на расправу не хотелось, хотя он, конечно, это заслужил! Обратно Кот вернулся торжествуя!

— Как я их? А! Нет, вы видали? — Кот растянулся на печке во всю длину.

— Да если бы Катерина зубец гребня из шерсти у тебя не достала, было бы не «как я их», а как они тебя! — осадил его вредный Волк. — И вообще, пора нам к Елисею, пока он войну не начал с родственницей. Он-то в полном неведении находится!

— Как я не люблю всякие официальные визиты! Съездили ковер забрать, называется! — думала Катерина, когда верхом на Волке возвращалась в Дуб. — Ничего себе! — она с трудом проснулась утром после вечернего торжественного ужина. Елисей чувствовал себя виноватым, поэтому старался развлечь гостей, угостить и порадовать. Василиса во всем ему помогала, и обижать их не хотелось, поэтому Катерина не смылась пораньше, но досидела на пиру до полуночи. Ратко тоже присутствовал в качестве её спутника, но ему это давалось гораздо легче. Он был свеж, доволен жизнью и весел.

— Кать, а мы сейчас куда? — Cтепан тоже выглядел вполне жизнерадостно.

— В Дуб, а потом сказку будить. — ответил за Катерину Кот.

— Вот так и живу. — думала Катерина. — Сначала туда, потом сюда. И кто бы ещё уточнил, а я-то что хочу?

— Не ворчи. Тебе не идет. Ну, и что ты сама-то что хочешь? — Баюн, когда мог, беззастенчиво подслушивал Катины мысли.

— Домой хочу. А то меня эти бабули как-то напугали. Открываешь вот так дверь, никого не трогаешь, а там «девочка-девочка, а почему ты такая бледная и усталая»?

— Да, это не сильно приятно было, прямо скажем! И вообще, домой так домой — покладисто согласился Баюн. — Давай сейчас снизимся и ты ворота откроешь.

— Кот, ну что ты в самом-то деле? А сказку будить? Да и Ратко посрели Лукоморье нельзя кинуть! — вздохнула Катерина.

— Ратко и кони довезут в целости и сохранности, а сказка спала себе уже столько лет, что и ещё поспит, ничего страшного. — успокаивающе потерся о её локоть Баюн.

— Нет уж. Я уже настроилась. Давай сначала сделаем дело, а потом домой. Ладно? Только можно без визитов в города? Они все от меня что-то ждут, что-то хотят, а я каждый раз боюсь, что не смогу им помочь.

Решили лететь в Дуб, там немного дать Катерине передохнуть, а потом уже двигаться на север к владениям Кащея и попытаться разбудить сказку по златорогих оленей. Долетели быстро. Дуб очень обрадовался их возвращению. Сами собой загорелись свечи на столе, загудел огонь в печи, развернулась скатерть-самобранка, ожидая пожеланий Баюна. В горницу радостно выпорхнула Жаруся, и зависла над прибывшими, задавая великое множество вопросов одновременно и очень пронзительным голосом.

Катерина погладила подвернувшийся по руку стул, он подтолкнул её под колени, и гордо перебирая крепкими дубовыми ножками, повез девочку в комнату. Там она умывшись и переодевшись с дороги, с наслаждением растянулась на кровати. — Хорошо, когда можно спокойно полежать и не ожидать какого-то подвоха или опасности. — лениво думала Катя, но насладиться этим чувством ей не удалось.

— Я не могу больше слышать это слово! Никаких пораньше!!! — вопль Баюна снес Катерину с кровати. — И заруби себе на своем длинном буром носу, затемно мы туда ни за что не поедем!

— Что случилось? — Катерина оглядела горницу, беззучно хохочущих Степана и Кира. Ратко, очень старающегося выглядеть серьезным, невозмутимого Бурого и страшно сердитого Баюна.

— Они опять! Опять пораньше! Я — Кот, а не петушок-золотой гребешок! Я терпеть не могу ехать куда бы то ни было ни свет ни заря! Да! И ты это прекрасно знаешь! — Баюн оказался прямо у морды Бурого и возмущенно фыркал на него!

— Не вопи! И не фырчи на меня. Ты можешь любить что угодно, но поедем мы утром пораньше. Пока выедем, пока доберемся, пока Катюша найдет героев сказки. Ты хоть помнишь, что это Кащеева территория? И ночью там ещё опаснее. Ты можешь справиться со своей ленью? Нет? Тогда оставайся тут.

— Да ты! Да как ты смеешь? — Баюн рассвирепел всерьез. — Без меня ничего бы вообще не было! И Катерину я нашел, а ты, а ты хочешь, чтобы я её одну отпустил?

— Почему это одну? Нас и без тебя вполне достаточно, чтобы ей помочь и защитить её! — Волк брезгливо сморщил нос. Разговор выходил за рамки обычных дружеских пререканий, и Катерина решила срочно вмешаться.

— А может, мне самой слетать? А вы пока доругаетесь? — она встала между рассвирепевшими приятелями. — Волк, зачем ты его злишь? Баюн, я никуда не полечу без тебя и без Волка. Ты же знаешь. А если ты не хочешь ехать совсем рано, а Волк не хочет совсем поздно, давайте выберем время поудобнее.

Жаруся прилетела на её плечо и кивнула изящной головкой. — Действительно, что это вы тут разошлись? Девочке мы все нужны. И по времени надо разумно решить. А то я сейчас её унесу от вас, и ссорьтесь сколько хотите!

Кот сердито дернул хвостом, два раза обошел стол, сел на лавку, поерзал на подушке, повздыхал, и не глядя на Бурого, постучал лапой по скатерти. — Обед, пожалуйста! — придирчиво оглядел мгновенно возникшие на скатерти блюда, вздохнул и постучал ещё раз. — И сырую печенку в большом блюде! — покосился на Бурого и вздохнул. — Ну, чего ты там стоишь, иди уже, обедать пора!

Бурый усмехнулся, оценив шаг к примирению. Печенку он любил именно сырую, а Баюн терпеть её не мог в сыром виде. Даже запаха не переносил. Так что заказ такого блюда был для него жертвой.

— Чего это их разобрало? — Жаруся улетела в Катину комнату не разжимая коготков и унесла с собой Катерину, вроде как переодется к обеду. И та решила выяснить в чем проблема-то была? — Чего это так взбеленился Баюн и разошелся Волк?

— Да суть как раз в сказке, которую ты собираешься лететь будить. Точнее в том, что она не очень далеко от Кащеева замка. Кот поэтому и визит за ковром придумал, время тянул. Они оба за тебя смертельно боятся и нервничают. Только и всего. И я тоже. — Жаруся нежно коснулась щеки Катерины клювом.

— Аааа, а то я совсем не поняла, что это такое приключилось, что они так озверели оба.

— Они, милая, на самом деле, сейчас гораздо теплее друг к другу относятся, чем когда-либо до сих пор. Ты нас всех связала накрепко, и эти узы позволяют и поругаться и помириться легче, чем раньше. По-родственному. — Жаруся покачала головкой, оглядев Катерину в узорчатом бледно-голубом наряде. — Нет, тускло как-то, давай-ка вишневый сарафан с кружевами и душегрею на меху, для уютности. Вот! Другое дело!