— Ага, хорошо-хорошо… — пыхтел Ваня. Опираясь на плечо Ставрика, с трудом перешёл в сидячее положение.

— Во-во, уже руки чувствую, ага… пальцы появились! Да, братцы, ощущения… Точно тебя размораживают. Почленно.

— Хорошо, что ты вспомнил про гордость, — строго сказала Надинька. — Больше, пожалуйста, не гордись. А то мы думали, ты умер.

— Так, вернёмся к нашим колдунам, — Ваня огляделся, щурясь в темноту. — Мистер Кош… где Ваша волшебная указка?

— Он её уронил, — сказала Надинька.

— Отлично. Мистер Мерлович… у Вас нет ли случайно при себе такой кнопочки для вызова охраны, а?

— Была! — подтвердил Ставрик. — Только мы её изъяли, вот она.

— Молодцы, — Царицын удовлетворенно кивнул. — Теперь так… господин Кош, попросите, пожалуйста, бородатого дядю осторожно положить свой помповый зонтик вот сюда, на лежанку.

— Делайте, что он говорит, — едва слышно прокряхтел алхимик. Профессор сидел на корточках, опустив в грязную воду обожжённую руку — и тихо стонал сквозь зубы: не то от боли, не то от бессилия, а может быть, от тоски по хрустальному яичку.

Вспомнив про яичко, Ваня покрутил головой — нашёл взглядом тёмный силуэт Касси и сказал — громко, чтобы профессор расслышал:

— Кассандра! Если что — в воду не кидайте, а то не разобьётся. Лупите яичком по краю лежанки.

Девушка кивнула и на всякий случай подошла поближе к лежанке.

— Так. Господин Кош, а куда отсюда уводят пленников? — спросил Ваня.

— Ну, не знаю, ну откуда мне знать? — заныл профессор. — Кого-то уводят наверх, кого-то уводят ещё ниже… Верните мне обожаемое яйцо, и давайте наконец расстанемся, молодой человек… Вы хотели вертолёт — я найду Вам вертолёт, пожалуйста… Если желаете, готов слетать с Вами в Москву, это вполне приемлемо, только прошу Вас: наконец верните вещь, которая принадлежит мне по праву, ведь мне её подарили на юбилей…

— Вертолёт нам попозже обязательно пригодится, — кивнул Ваня. Обернулся к друзьям:

— Надо срочно найти Петрушу. Мы не можем оставить Громыча здесь. Это не по-русски.

С этими словами Ваня рывком поднялся с лежанки — качнулся, схватился за стальной каркас — и даже головой покачал:

— Ну, доложу я вам, ощущения. Как будто в морге лежал, на полке.

— Главное, что от тебя не пахнет формалином, — философски заметил маленький Ставрик. — Можно я буду нести зонтик?

Много уже они добыли себе конной сбруи, дорогих сабель и ружей. В один месяц возмужали и совершенно переродились только что оперившиеся птенцы и стали мужами. Черты лица их, в которых доселе видна была какая-то юношеская мягкость, стали теперь грозны и сильны.

Н. В. Гоголь. Тарас Бульба

Оставив Джорджа Мерло в компании обезоруженного охранника, дети выбрались из мокрой пещеры в полутёмный коридорчик с решетчатым полом. Когда люк «Курска» вновь была надёжно задраен, Ваня любезно предложил Кохану Кошу двигаться первым.

— Ведите нас, профессор. Нам нужен Тихий Гром. И чем скорее найдём его, тем раньше Вы получите Ваше хрустальное сокровище…

Следом за мокрым, ноющим алхимиком двигалась, грозно пошмыгивая красным носом, отважная и простуженная Морковка. За ней шла Касси, удерживая в кулачке драгоценное произведение Фаберже и готовясь в любую минуту влепить его в стену, как только профессор Кош сделает неверное движение. Следом, опираясь на пятизарядный волшебный зонтик, ковылял мой маленький Ставрик — а рядом, обнимая нового соратника за тощую загорелую шею, передвигался великий русский кадет Царицын.

Признаться, Иванушка смотрелся забавно: в чёрно-вишнёвой мантии юного волшебника — и со станковым рюкзаком на спине (тем самым, тихогромовским рюкзаком, вызволенным из кабинета профессора Коша!). Сочетание рубинового ордена на груди и прихрамывающей походки делало Ваньку похожим на ветерана войны за Испанское наследство.

— На что вы рассчитываете, я не пойму, ну на что вы надеетесь? — желчно канючил профессор Кош. — Ну спустимся мы вниз, но там же полно умных людей, все сразу поймут, что вы захватили меня в заложники, ну и чего вы добьётесь? Вас немедленно убьют, и, скорее всего, яйцо разобьётся… Вы понимаете, оно разобьётся на мелкие кусочки!

Пятеро без труда поместились в кабине зеркального лифта, который засосал сумасшедшую компанию ещё ниже, этажей на десять в землю…

— Вот здесь, вот на этом уровне находятся научные лаборатории… — нехотя мямлил алхимик. — Скорее всего, вашего дружка отвели в экспериментальные боксы RuReLa. Ищите его сами, если хотите, а мне отдайте мою собственность, и я обещаю, что не буду вызывать охрану…

Он булькал ещё что-то, но никому не хотелось его слушать. И без того было жутко — Касси едва сдерживала дрожь в коленках.

— Это от нервов, — через силу улыбнулась она Надиньке. — У меня так часто бывает.

— Вроде никого нет, — прошептал Ваня, высовывая голову за угол. В извилистом коридоре, потрескивая, горели розоватые светильники, и в непривычном красном свете длинный проход с дверями по обе стороны казался кишкой гигантского ящера. Это сходство немного нарушали огромные картины с абстрактными квадратами, развешенные на шершавых стенах.

— «Light Narcotics Lab»… — вполголоса читала Надинька, крутя головой и разглядывая таблички на дверях. — «Heavy Music Lab»[41]… Что это такое, ребята?

— Научные лаборатории, — пробормотал Ваня. — Эх, заглянуть бы сюда на досуге с огнемётом…

— Как соберёшься, позвони, — кивнул Ставрик. — Я буду участвовать.

Они сделали по каменной кишке всего-то с полсотни шагов. Внезапно впереди хлопнула дверь — и вырос тёмный силуэт. Дети окаменели от ужаса: они мигом узнали характерную залысину и тёмные кудри аспиранта Карлиса Гаафса.

Удивлённая злая улыбка вспыхнула на лице аспиранта боевой магии.

— Быстро, — шепнул Ставрику Ваня. — В ногу попадёшь?

Вместо ответа Ставрик вскинул волшебный зонтик и, красивым киношным движением передёрнув сустав помпы, надавил курок.

— Chaos errata! — чёрный Карлис поспешно выбросил белую ладонь.

Затвор бессильно щёлкнул, выстрела не последовало — Ставрик поднял на Ваню удивлённые карие глаза.

А Карлис Гаафс уже прыгнул и — полетел над ковром, перебирая воздух мелким танцующим шагом… кто-то из девочек испуганно закричал:

— Ай, смотрите, летит!

— С-сюда… мне! — вдруг по-кошачьи взвыл профессор Кох, и кинулся на бедную Касси: впился когтями в её запястье, пытаясь вывернуть из пальцев яйцо.