— Мне нужно зашить Райдера, — говорю я.

— Придворный целитель придет в покои, — говорит Кейден, убирая волосы с моего лица.

Я пытаюсь заговорить, но сжимаю губы и зажмуриваю глаза, когда накатывает новая волна боли.

— Кейден…

— Я знаю, любимая. Я держу тебя. — Он поднимает меня на руки, стараясь не задеть мои синяки, и выносит из окровавленного банкетного зала.

* * *

Саския проводит щеткой и пальцами по моим волосам, заплетая мокрые пряди в косы по моей спине. Мне никогда раньше никто не расчесывал волосы, и я не представляла, насколько это расслабляющее. Я закрываю глаза, желая остаться в покое.

Чай, который прислал Кейден, остыл, и я удивлена, что он ждал так долго, прежде чем появиться. Он отмыт от крови, но выглядит одновременно безумным и измученным, когда прислоняется к дверному косяку. Я смотрю на него и молчу, пока Саския завязывает лавандовый бант вокруг низа моей косы, чтобы он подходил к моей ночной рубашке.

— Дай мне знать, если захочешь, чтобы я вернулась, — говорит Саския, вставая с дивана, ее халат развевается за ней, когда она проходит мимо Кейдена, оглядываясь на него с грустью.

Я опускаю глаза на колени, но это не имеет значения, когда через несколько секунд он встает передо мной на колени.

— Эл, пожалуйста, посмотри на меня.

Мне больно смотреть на него, чувствовать то, что я чувствую, когда мне хочется лишь пылать от гнева. Теряться в этом сбивающем с толку чувстве горя, жаждать его объятий, но не знать, стоит ли.

— У королевских особ довольно часто бывают браки по расчету.

Он кладет руки мне на бедра.

— Я никогда не планировал прибегать к этому пункту, никогда.

— Но ты это сделал. — Я отталкиваюсь от дивана, обхожу его и направляюсь к огню. Нога болезненно пульсирует, но я стою на своем. — И ты хорошо сыграл.

— Я с радостью стану злодеем ради тебя, если это обеспечит твою безопасность. Я буду смотреть, как это королевство сгорит дотла, если это поможет тебе выжить. Я никогда не хотел быть королем, поэтому я никогда не говорил тебе об этом. — Он шагает ко мне, останавливаясь в нескольких дюймах, но все же слишком далеко. — Ты застряла в моей голове с той ночи, когда мы встретились, даже до этого, но я знал, что для меня нет пути назад, как только я встретил тебя.

Отвращение к себе восхищает меня, когда беспомощные слезы застилают мои глаза.

— Когда ты узнал об этом пункте?

— В ночь бала альянса, — говорит он, сжимая кулаки по бокам, чтобы не протянуть мне руку. — Галакин обратился к тебе с предложением о браке, пока мы сидели за столом, и я почувствовал, что не могу дышать.

— Ты обманывал меня неделями!

— Я хотел предложить тебе кое-что после того, как мы проведём время вместе, если ты захочешь чего-то большего, чем просто командира, но я не буду лгать или извиняться. Я не герой. Я такой, какой есть, Элоин, и я твой. Весь я, каждая моя тёмная часть. Пока луна не упадёт в море, а все звёзды не погаснут.

Я качаю головой, но он делает шаг вперед и обхватывает мои щеки руками.

— Я всегда был твоим, даже если ты не была моей. Нет никаких условий для власти, которую ты имеешь надо мной. Даже если ты презираешь меня, я всегда буду твоим.

Я сжимаю его рубашку в кулак, но не притягиваю его ближе.

— Ты говоришь все, что я хочу услышать, но я не знаю, как этому доверять. — Я могу злиться на него, но я не могу вырезать его из того места, где он засел в моем сердце. — Ты говоришь, что никогда не хотел быть королем, но теперь ты король одного из самых могущественных королевств в Раварине. Ты жаждешь власти, и я видела, на что ты готов пойти, чтобы ее получить. Этот пункт, игра, и ты сделал меня своей пешкой.

— Я жажду тебя. Ты моя королева, всегда была ею, даже когда это было предательством, — говорит он, проводя большими пальцами по моим щекам, прежде чем наклониться и поцеловать меня в лоб. Когда он отстраняется, его глаза умоляют меня поверить ему. — Они не хотели видеть нас в своем мире, поэтому я создал новый.

Я смотрю на него, и все известные мне слова исчезают из моего разума, как будто их никогда и не было. Мой разум — лабиринт, в котором даже я не всегда знаю, как ориентироваться. Меня предавали и бросали так много раз, что противоядия превращаются в яд, честные слова становятся пронизанными скрытыми мотивами.

— Ты не предал меня, но ложь умолчания все еще грех.

— Пожалуйста, любимая.

— Мне нужно время.

— Я дам тебе все, что тебе нужно, — говорит он, пытаясь ободряюще улыбнуться, но я никогда не видела его таким подавленным. — И я проведу остаток своей жизни, доказывая, что сделал это не ради короны.

— Я не из тех женщин, которых легко убедить.

— Я человек, который любит вызовы.

Слеза течет по моей щеке, и я ненавижу себя за это.

— Возможно, мой разум в конце концов превзойдет тебя. Я не знаю, как перестать думать. Я не знаю, как доверять словам. Моя жизнь изменилась в одно мгновение, когда я была ребенком, и я старалась избегать подобной ситуации.

— Я развею все твои сомнения. Тебе просто нужно мне сказать.

Я качаю головой, из моих глаз текут новые слезы. Я не знала много доброты в своей жизни, и всякий раз, когда я становилась эмоциональной в прошлом, это встречалось гневом за то, что я чувствовала вещи, которые были неудобны для других, но Кейден настолько нежен, что я не знаю, как это воспринимать. Я как будто жду, затаив дыхание, когда он набросится на меня, чтобы я могла увидеть, кто он на самом деле, но этого так и не происходит.

События сегодняшнего вечера давят на меня, словно камни, привязанные к моим лодыжкам, тянущие меня на дно моря. Я борюсь, чтобы вернуться на поверхность, но это бесполезно. Я отступаю от него, заставляя себя чувствовать себя еще хуже, но я отказываюсь рассыпаться в его объятиях. Я чувствую, что он вбил клин в мое сердце, но он также единственный, кто может его вытащить.

Мне нужно, чтобы он понял, что это не то, что я буду заметать под ковер, потому что его руки заставляют меня чувствовать себя целой. Я бы предпочла быть сломленной и уважаемой, чем любимой и обманутой.