честь получения Гермионой звания мастера, решила порадовать обильным снегопадом. Снег уже облепил окна и завалил тротуары и дороги. Тут и там слышались возмущения маглов: таких высоких сугробов здесь не было очень давно.

Гермиона пожала плечами, идеально скопировав небрежный жест Антонина.

— Не знаю, что рассказать, — честно призналась девушка; она не сомневалась, что это просто праздное любопытство, и никакой опасности его вопрос не несёт, тем более, что её слова уже нельзя будет использовать против неё.

— Какие они?

— Были, — отрешённо произнесла она, отведя взгляд в сторону. — Они были замечательными, несмотря на все недостатки, — её губы пересекла слабая улыбка.

— Их нет? — удивлённо поинтересовался Долохов.

Грейнджер кивнула и отпила вино из бокала.

— Нам нужно обязательно приобрести несколько бутылок, — проговорила она, поднимая бокал на свет, — уверена, Гектору понравится, — она помолчала немного, прежде, чем ответить на вопрос Антонина. — Их нет, — твёрдо произнесла она, впервые осознавая, что это правда. Даже если Гарри и Рон родятся, они уже не будут её Гарри и Роном. — Мы всегда были вместе. Во всех передрягах. Наша дружба началась с того, что они спасли меня от тролля на первом курсе, — прикрыв глаза проговорила девушка; Долохов удивлённо моргнул. — Мы многое пережили, на самом деле многое. Но мирная жизнь, если это можно так назвать, не задалась.

Гермиона вздрогнула, когда комната озарилась лунным сиянием, вымывающим все краски, исходящим от грациозной кобылы — заступника Джинни. Она почувствовала тепло, впервые за долгое время, но всё мигом омрачилось, когда она услышала всхлип.

— Его снова нет, Герми, — снова всхлип, — помоги мне его найти. Он в магловской части Лондона.

Несмотря на разъедающее чувство тоски и одиночества, она не могла оставить друга в беде. Кроме неё никто не ориентировался в магловском Лондоне, а уж по части притонов она и вовсе стала экспертом. Накинув на себя бесформенные брюки, свитер и тёмную куртку, Грейнджер трансгрессировала прямо из комнаты в один из неприметных переулков. До Нового года оставалось буквально пара часов, и волнение Джинни было вполне оправданным.

Войдя в недостроенное здание, похожее, скорее, на кирпичную коробку, и осветив лица валяющихся, стонущих людей, она с облегчением выдохнула. В самом главном гадюшнике Гарри не было. Оставалось всего тринадцать адресов.

После пятого притона Грейнджер перестала стесняться и трансгрессировала прямо в здания: обдолбаные наркоманы не обращали внимания на то, что кто-то материализовался перед ними буквально из воздуха. Ведьма несколько раз бросалась то к одному, то к другому телу, которые напоминали её друга.

Наконец, трансгрессировав в девятый раз, она нашла пропажу. Он сидел, прислонившись спиной к стене, глядя прямо перед собой. Его взор был затуманен, очков не было, а волосы находились в ещё большем беспорядке, чем обычно. На одежду Гермиона и вовсе старалась не смотреть. Очевидно, что он находился здесь не первый день.

Почему Джинни не связалась с ней раньше?

Почувствовав невероятную усталость, Грейнджер подошла к другу и села рядом с ним, копируя его позу. Она так же тупо смотрела перед собой, игнорируя мельтешения маглов.

Внезапно кто-то, судя по всему, более-менее находящийся в сознании, завопил:

— С Новым годом!

Никто ему не ответил. Но он, судя по всему, в ответе и не нуждался.

Гермиона размышляла над тем, что случилось с их жизнью, раз они вынуждены встречать новое тысячелетие в магловском притоне. За что они боролись, рискуя жизнями?

Так они отметили миллениум.

Грейнджер почувствовала прикосновение к ладони. Встряхнув головой, она сфокусировала взгляд на Антонине. Всё это время, пока воспоминание проплывало перед её глазами, она рассказывала что-то о мальчиках. Но если бы её сейчас попросили повторить — она не смогла бы, потому что не помнила, что именно говорила. По какой-то причине, лампочка в её голове со словами «постоянная бдительность», потухала, когда рядом был Долохов.

— Я знаю, какого это — потерять всех. Но на этом жизнь не заканчивается, — произнёс он.

Рассеянно кивнув, Гермиона снова наполнила бокал и выпила его залпом, даже не поморщившись.

— Иногда я по ним очень скучаю.

— Да, — кивнул Антонин. — Но, знаешь, твой рассказ многое объясняет. Я думал, что у тебя должно было быть много подруг. Но, судя по всему, ты всегда дружила с мальчишками. Возможно, именно поэтому с тобой достаточно комфортно.

Грейнджер откинулась на спинку стула и, скрестив руки на груди, насупилась.

— У меня были подруги, — твёрдо произнесла она. — Просто не такие… близкие.

— Конечно, — Долохов расплылся в улыбке, — именно поэтому ты больше напоминаешь мальчишку с улицы, а не чистокровную наследницу.

— Что?! — возмутилась Гермиона.

Как он мог так говорить, когда она больше полугода учила дурацкий этикет?!

— О, я не говорю, что это плохо, — отмахнулся он, — по крайней мере для меня. Возможно, Абраксасу нравятся жеманные девицы с вышколенными манерами, но он лишь один из немногих.

— Я ещё покажу тебе свои манеры, — многозначительно пообещала Грейнджер, испепеляя мага взглядом.

Долохов только рассмеялся.

— По крайне мере мы исправили твоё упадническое настроение.

— О, Мерлин, — протянула ведьма, — ты выводишь меня из себя.

— И делаю это блестяще, — заметил Антонин.

Глава 29. Тепло

Отпускать мисс Грейнджер с Антонином было тревожно. Впоследствии Том пожалел о своём импульсивном решении — он мог действовать быстро и верно только во время сражения, в обычной жизни он предпочитал хорошо всё обдумать, прежде чем что-то делать. Он доверял Долохову, и знал, что тот не позволит себе ничего лишнего, но какое-то упрямое колючее чувство в груди всё равно появилось и не желало пропадать.

Риддл был зол. Нет, он был просто в ярости. Обычно Том был организован и собран, но события последних двух с половиной месяцев заставили его выйти из привычного равновесия. И причиной всему была эта девчонка. Мерлин знает, как, порой, Тому хотелось, чтобы она просто не появлялась в Британии, а продолжала жить там, где бы она не жила до этого. Ещё ни одна женщина не заставляла его испытывать… такую гамму чувств. Обычно он ограничивался вожделением, но не в этот раз. Мисс Грейнджер, словно неизвестное тёмное проклятие, сметала все привычные устои.

Но Том был не из тех, кто сдаётся. Он собирался привести в равновесие расшатанный мир. И начать планировал с внутреннего круга.

Он не собирался делиться своими планами ни с Абраксасом, ни с Антонином, ни с кем бы то ни было ещё.

Как только Долохов скрылся в зелёном пламени, а остальных Рыцарей пора было отпускать, потому что они все так и не пришли к консенсусу, а лишние свидетели оставались лишними