блеском в глазах, нет, с целыми фейерверками, мисс Грейнджер рассказывала, что там имеется огромный отдел для магов — самый большой в Европе.

— Почему мне всегда так не везёт с компанией? — сетовал он. — Том тоже вечно ходит по библиотекам в других странах. Для кого тогда строили бары? Кучи баров, — задумчиво протянул он.

— Вы часто путешествуете? — поинтересовалась девушка.

— Нет, в последнее время — нет, — ответил маг. — Но мне нравится странствовать с Томом. Кроме тех моментов, когда он отправляется в библиотеку.

Грейнджер остановилась, и Антонин забеспокоился, что ей стало хуже: после экзамена она сильнее опиралась о его руку при ходьбе.

— Ладно, — она улыбнулась, — бар?

Долохову пришлось приложить усилие, чтобы не расцеловать её.

— Спасибо, — выдохнул он.

— Но только сегодня, — строго добавила ведьма.

— Конечно, — согласился Антонин, оглядываясь по сторонам. — Думаю, нам лучше пойти в тот, — он указал в сторону одного из магловских пабов, — не будем уходить далеко от отеля.

Гермиона кивнула.

Всё так же неторопливо они направились в сторону выбранного заведения, с красноречивым названием «Бар», о чём Антонин сообщил девушке.

София радовала отсутствием не только снега, но и любых других осадков. Мощёные плиткой улицы оставались сухими и чистыми — это было то, чего так не хватало Лондону и Британии в целом. На улицах было очень много маглов, непременно куда-то спешащих, и совершенно не обращающих внимание на красоту вокруг них. Долохов несколько раз косился на мисс Грейнджер, которая с восторгом оглядывала архитектуру. То, что было отражено у неё на лице, Антонин переживал внутри себя. Однако, помимо восхищения, он испытывал некую ностальгию, особенно в те моменты, когда замечал надписи на знакомом языке.

Войдя в бар, они заняли столик у стены. Простое убранство помещения и местный контингент явно указывали на уровень этого заведения, но уходить не хотелось, поэтому, полистав меню, они всё же сделали заказ. Антонин долго уговаривал мисс Грейнджер попробовать борщ, и теперь с нетерпением ждал, когда его принесут, чтобы увидеть её выражение лица. Помимо множества местных блюд, они заказали кучу алкоголя, который хотели попробовать. В конечном итоге девушка, скривившись в очередной раз, объявила, что будет пить только вино.

— Отлично, в любом случае ты уже переплюнула Тома в качестве компаньона по поездкам. Во-первых, мы не в библиотеке, во-вторых, ты пьёшь. Большего мне и не нужно.

— С такими завышенными требованиями тебе не найти никого, кроме меня, — рассмеялась девушка.

* * *

На следующее утро после похода в бар с названием «Бар», как сказал ей Антонин, проснувшись, она увидела Долохова, сидящего за столом. Он читал какую-то местную газету с немного странным, ностальгическим выражением лица.

— Ты носишь очки? — удивлённо пробормотала она, хриплым после сна голосом.

Антонин перевёл взгляд на неё и демонстративно закатил глаза.

— Зрение не восстанавливается после проклятия, — сказал он таким тоном, будто объяснял это уже не одну сотню раз.

Приняв душ, Грейнджер снова прислушалась к своим ощущениям, но волнение из-за экзамена так и не пришло — оно уменьшилось вчера, после разговора с дядей, и испарилось окончательно, после новостей о Блэках: эта семейка не давала ей покоя ни в прошлом, ни в будущем. Теперь Гермиона скорее испытывала раздражение от того, что не волнуется из-за экзамена: вторая часть обещала быть гораздо сложнее первой, с которой она, конечно, блестяще справилась.

— Скажи, ты не оказываешь никакого влияния на меня? — невинно поинтересовалась ведьма, нависая над Долоховым.

Он взглянул на неё удивлённо и покачал головой.

— Кроме того, что способствую развитию у тебя вредных привычек?

Гермиона цокнула языком и отошла от стола. Она медленно прошлась по комнате, сложив руки на груди, под пристальным взглядом мага. Он выглядел обеспокоенным.

— Я не волнуюсь, — в конце концов пояснила ведьма, — хотя раньше я буквально из кожи вон лезла перед экзаменами.

Долохов ощутимо расслабился.

— Наверное, ты просто выросла, — небрежно бросил он.

Маг закурил, возвращаясь к чтению газеты, а Гермиона продолжила расхаживать по комнате, погрузившись сильнее в свои мысли. Конечно, он был прав. И Грейнджер впервые осознала до конца, что она и впрямь взрослая. Несмотря на то, что она практически с девятнадцати лет была одна, она всё же не ощущала себя… не подростком. Но сейчас в её голове что-то щёлкнуло. Она несла ответственность за свою жизнь, за жизни других людей — как бы пафосно это не звучало, а значит, должна была принимать взрослые решения.

Она осознала, что именно так долго её беспокоило. Поняла, почему старалась сбежать от Риддла к Личу, почему так быстро почувствовала что-то к последнему. Она просто хотела пойти по пути меньшей ответственности. Держаться подальше от тёмного мага, чтобы не быть виноватой. Быть на стороне проигравших лучше, чем не сражаться вовсе, и легче, чем сражаться в тылу врага.

Шумно выдохнув, она приложила лоб к холодному стеклу. Порой ей хотелось просто сбежать и забыть происходящее, как страшный сон, игнорируя то, что она уже успела сделать. Но… Всегда было какое-то «но». И в данный момент этим «но» был Риддл. Ведьма не знала, чего он добивается, не знала, что именно он чувствует, но если он по какой-то причине хотел, чтобы Гермиона была рядом, то ей придётся быть рядом. Какую бы роль он для неё не выделил: любовницы ли или Пожирательницы смерти. Тем более, что не только ему было что-то нужно от неё, но и ей кое-что требовалось.

* * *

На самом деле Гермиона испытывала облегчение, находясь рядом с Долоховым здесь, несмотря на несостоявшееся свидание с Риддлом. Он был идеальным компаньоном. Долохов не давал ей уйти в себя в библиотеке, а она, после того, как в первый день была вынуждена воспользоваться отрезвляющим заклинанием, следила за тем, чтобы он не пил слишком много.

Было удивительно чувствовать себя спокойно рядом с тем, кто когда-то проклял её. Или же это был не он? Кажется, она вполне справлялась с задачей разделения личностей. В данный момент времени, все Пожиратели Риддла казались обычными людьми. Единственный вопрос, который волновал ведьму, касался её перемещения в прошлое. Чем больше проходило времени, тем сильнее она сомневалась в том, что попала не в альтернативную реальность. Ей не верилось, что она одна могла так сильно влиять на ход событий. С другой стороны, у неё было ещё почти пятнадцать лет, чтобы убедиться в том, что история не повторится.

* * *

— Расскажи о своих друзьях, — попросил Долохов, закуривая.

Они отмечали удачную сдачу экзамена. Портключ должен был сработать только на следующий день, а София, видимо, в