Искомого она до сих пор не усмотрела – но не особенно отэтого печалилась. Что-что, а терпеливо ждать она умела. И времени достаточно. Ане повезет здесь – есть еще как минимум три места, где можно попытатьсчастья. Передвигаться можно и на тачке – выданные Галаховым денежки приятнооттопыривали внутренний карман куртки, а вот отчета о командировке, где следуетскрупулезнейше указать каждую потраченную копеечку, писать наверняка непридется…

И она продолжала хаотичные странствия, обходя «блошиныйрынок» то наискосок, то по периметру, для вящего правдоподобия то покупая пачкукитайского печенья, то перебирая видеокассеты. Ничего интересного непроисходило – однажды цыганка предложила погадать, однажды сытый лоб в кожепоинтересовался, не желает ли девочка потрудиться на непыльной работе смоментальной выплатой вознаграждения наличными.

Еще примерно через полчаса в поле зрения оказалась дичь.Даша заняла удобную для наблюдения позицию неподалеку. Делая вид, чторазглядывает россыпь разноцветных обложек дамских журналов в газетном киоске,наблюдала, как нехороший человек по прозвищу Ухо договаривается с клиентом.Судя по внешнему облику и несуетливому поведению, клиент был понимающий, и делошло, как по маслу.

Договорились окончательно. Денежки перешли из рук в руки.Точно, клиент деловой – деньги отдал, не суетясь, спокойно выслушалинструкции и направился к одной из близлежащих серых девятиэтажек, а нехорошийчеловек по прозвищу Ухо тут же использовал нехитрый прием под названием «замешатьсяв толпу».

Даша двинулась за клиентом и, определив, что он пойдет водвор девятиэтажки, от дальнейшего следования в кильватере тут же отказалась. Небыло нужды. Вскоре появится напарник Уха, и будет это либо Интеллигент, либоЗолотой Петушок, или одно из двух…

Ага! Откуда-то слева возник Золотой Петушок с пластиковымпакетом в руке, направился вслед клиенту.

Даша, мгновенно собравшись, пустилась вдогонку.

Настигла за углом дома – где их не мог увидеть любойболтавшийся на рынке. Наддала, настигла у самого подъезда, в прыжке схватилаодной рукой за ворот и притиснула к бетонной боковине входа, а другой схватилапакет и крутанула несколько раз, обматывая вокруг запястья – как,собственно, и поступала раньше, когда брала подобную публику с поличным, чтобыне успели отбросить подальше и заорать, что они тут ни при чем.

Золотой Петушок был учен и ситуацию оценил мгновенно. Когдаповернул голову, на худой курносенькой физиономии читался несказанный ужас.Никак ему не хотелось на нары. От позорной наколки, точки над бровью, он успелизбавиться – там виднелся лишь шрамик, но лагерная почта работаетбезукоризненно, и молва, что в зону идет очередная Машка, Петушка навернякаопередит…

Сквозь ужас проглянула надежда:

– Ты что, сучка? – прошипел Петушок, не узнавая.

– А с каких это пор ты старых знакомых в упор невидишь?

– Рыжая? – охнул он, сомлев от вернувшегося ужаса.

– Она самая, – сказала Даша. – Что впакете? – И легонько встряхнула его. – Что в пакете, сучонок?

– Китаёза глухой…

– С семечками?

Он кивнул, не в силах произнести словечка.

– Давай сюда, – деловито сказала Даша, покрутилапакет в обратном направлении, снимая его с запястья, забрала и спрятала всумку, старательно застегнув «молнию».

Петушок молча боялся. Даша сказала ему тихонько и внятно:

– Слушай сюда, козел, и запоминай. Ты меня не видел. Ия тебя не видела. И не было меня здесь. Пакет у тебя рванула малолетняя шпана исмылась с концами. С Ухом разбирайся, как хочешь, но чтобы все забылнемедленно… Понял?

Он таращился, еще не веря в неожиданное избавление, шевелилгубами. Даша встряхнула его:

– Ну ты понял, блядь такая?

– П-понял…

– Где пакет?

– Шманок какой-то подлетел, рванул и – ногиделать… Второй ножку подставил…

– А я где?

– А тебя я в натуре не видел…

– Молодец, – сказала Даша, разжимая пальцы. –И смотри у меня, если трепанешь, не просто посажу – мочкану…

– Ты бы сразу сказала, что тебе надо… уж сделал бы…

– А вот думать над моими поступками тебе тем более вупор не полагается, – сказала Даша. – Брысь! Да одежду припачкайнемного, ты ж упал, когда тебе ножку подставили…

Покосившись на нее дикими глазами, Петушок набрал в горстькучку грязного снега, старательно принялся тереть им свои брюки. Дашапреспокойно направилась в соседний подъезд, меж вторым и третьим этажами беглообозрела добычу. Четыре плотных, запаянных с помощью утюга полиэтиленовыхпакета – китайский ТТ, глушитель, две пустых обоймы и пригоршня патронов.Торгованы были биты жизнью и приняли все меры, чтобы покупатель не смог в считанныесекунды привести ствол в рабочее состояние и с его помощью тут же вернуть своиденежки – беспредельщиков нынче развелось, что грязи…

Все обойдется. Уху он, конечно же, преподнесет Дашинулегенду. Тот отвозит подручного по ушам, поставит на деньги, но ничего незаподозрит – здесь, как и в других подобных местах, пасутся стайки малолетнихволчат, проходящих первые университеты, и ждать от них можно любого сюрприза…

…Уже смеркалось, когда она входила в вестибюль самойроскошной и дорогой в городе гостиницы «Алмазная Шантара», некогдапринадлежавшей обкому партии. Положительно, ей сегодня везло во всем –двухсотдолларовый люкс оказался свободен. Дашу (точнее, Лымареву И. Ф.) в негопоселили без всяких проволочек – одета она была скромненько, но и на бичиху не походила,богатые, как известно, чудят по-всякому, и в наши рыночные времена у дамочки,если она пожелает выложить рублевый эквивалент пары сотен баксов за ночьпостоя, сей эквивалент возьмут без всякого сопротивления… Впрочем, онапозаботилась обронить несколько фраз, которые легко могли быть истолкованыблагообразной седой тетенькой за стойкой как желание скучающей дамочки на однуноченьку исчезнуть из дому, чтобы потрепать нервы супругу…

Отель был приличным, и милиция его частыми набегами небеспокоила – лишь в исключительных случаях. Даже если седая по неведомомукапризу души стукнет в оперативку, приедут ни в какие роковые тайны непосвященные районщики, с которыми будет предельно просто договориться, объявивсвою подлинную личность.

Даша распаковала сумку, вытащила купленный у вокзала толстыйдетектив в пестрой обложке, на которой умопомрачительно красивая девица стоялав выжидательной позе посреди красивого осеннего леса, сжимая в руке красивыйпистолетище; поставила бутылку дорогущего коньяка, выложила пакеты и свертки сразными деликатесами. Денежки, выданные Галаховым на авиабилет, она тратилащедро, без малейших угрызений совести. Остались сущие пустяки – ну и наплевать,можно позволить себе хоть несколько часов роскошной жизни в преддверии акции,пожалуй, самой нелегкой и тягостной в ее жизни… Уж тут-то, в самом дорогомномере самой дорогой гостиницы, ее ни одна собака искать не догадается.