– Помолчи, человечек! – строго сказал Скаллигрим.

– Пища! – поправил его дядюшка.

При слове «пища» Хищник, лизавший Катины руки шершавым языком, прекратил это занятие, поднял удлиненную голову и уставился на дядюшку.

– Этого человечка есть нельзя. Охотник сказал! – прорычал Хищник. Потом посмотрел на Карину и добавил: – Этого сида – тоже нельзя. Охотник сказал. Охотник скажет – можно, я его буду есть. Сам. Это мой сид! – Его глазищи алчно сверкнули. Этот блеск был последней каплей, добившей Карину. Синие глазки эльфийки закрылись, и она без чувств повисла на руках троллей.

Неизвестно, чем бы закончился этот конфликт интересов. Троллей было много, а Хищник один… Но тут раздался негромкий, но всеми услышанный вздох, и Катя открыла глаза.

– Ротгар…– прошептала она.– Если он догадается, мы…

И снова потеряла сознание.

Когтистая лапа Хищника легла на ее светлую головку.

– Иди сюда, тролль! – повелительно произнес он, обращаясь к дядюшке Ниссе.– Сид отнял ее силу. Помоги ей.

Хищник ошибался. Не сид отнял Катину силу. Ее (вполне добровольно) взял баньши. Но целительские способности троллей и в этом случае оказались на высоте. Примерно через полчаса Катя снова открыла глаза. И на этот раз ей действительно стало получше. Более того, она встала на ноги и даже поела немного мясного бульону, который сварила Кунигунда. К искреннему огорчению всего тролльского клана, бульон был сварен не из косточек пленного сида, а из самой обычной курятины.

– Тук-тук.

– Кто там?

– Это я, тролль-Хищник.

– И что?

– И всё.

Эльфийская страшилка

Ротгар проснулся. Полежал некоторое время, не открывая глаз. Сквозь веки пробивался розоватый свет. Ротгару было хорошо. Тело казалось легким и невесомым. Почти бесплотным. Наверное, таким и должно быть тело того, кто может беспрепятственно проникать сквозь границы миров. Сквозь любые границы и пределы…

Но – торопиться не надо. Всякое новое умение, особенно полученное магическим путем, должно «созреть». Поэтому день-два он еще побудет прежним. Ротгар сладко потянулся… и почувствовал: что-то не так. И сразу понял, что именно. Рядом не было его «невесты». Впрочем, она могла куда-то выйти. Скажем, в туалет… Не важно. После того, что он с ней сделал, девчонка уже никуда не денется. Теперь она – всего лишь оболочка, пустая, как рукав висящей в шкафу рубахи Ротгара.

Эльф еще раз потянулся, улыбнулся, открыл глаза…

Девчонка была здесь. Лежала рядышком, и утренний свет падал на ее бледное прозрачное личико, на такую же бледную грудь. Тоже прозрачную. Такую прозрачную, что свет проникал насквозь, до черной простынной ткани…

Ротгар дернулся, будто укушенный скорпионом. Выбросил руку… И рука тоже прошла насквозь. А призрачная «невеста» повернула к нему прозрачную головку, улыбнулась. И растаяла.

Ротгар вскочил с постели. И едва не упал от внезапно нахлынувшей слабости и головокружения.

Великая богиня! Что произошло?

Ротгар тяжело опустился на край постели. Иллюзия? Неужели он провел эту ночь с иллюзией? И вся его сила ушла в никуда? Но кто мог сотворить с ним такое? С ним, с высшим ши?!

– Карина! – закричал он.

Никто не отозвался.

Нет, полукровка на такое не способна.

Ротгар закрыл глаза и попытался отыскать в комнате следы магии. Не обнаружил ничего. Совсем ничего. Даже следов его собственной волшбы не осталось. Комната была «чиста», как тарелка, вылизанная кошачьим языком. Так «чиста», словно кто-то очень старательно «слизнул» всё, что несло даже мельчайший магический заряд.

Ротгар открыл глаза и поднялся. На этот раз он двигался плавно и медленно, учитывая собственную слабость.

Дверь в спальню была приоткрыта. На физическом уровне. Но на уровне незримом она была запечатана крепче, чем залитое сургучом горлышко бутылки коллекционного вина. Ротгар сам ставил чары. Ставил их снаружи, и тот, кто «зачищал» спальню, их не тронул.

В гостиной всё было нормально. Ротгар заглянул в комнату Карины. Вещи полукровки исчезли. Дурочка решила сбежать. Ротгар не удивился – он ожидал от нее подобной выходки.

Катины вещи были на месте. Возможно, не все… Ротгар не стал проверять. Его внимание привлекла душевая. Ротгар искал следы чужой магии. И он их нашел. Более чем достаточно, чтобы восстановить то, что произошло здесь прошлым вечером…

Достаточно, чтобы понять, чтобы вспомнить финал старинной легенды ши, которую он вчера изволил поведать одному из персонажей вновь повторившейся истории…

«…и возлег Туат'ха'Данаанн с баньши, и тот выпил его силу. Выпил и ушел…»

– О, Эдди, как ты мог…– прошептал Ротгар.

Глубокое желание человека заставляет его видеть то, чего нет. Глубинное желание Туат'ха'Данаанн намного сильнее, ибо наделяет желанное временной иллюзией плоти.

Непонятно только, как баньши удалось взять жизнь девушки-человека для того, чтобы насытить иллюзию настолько, чтобы обмануть Туат'ха'Данаанн. Но баньши не может питаться жизнью обычного человека. Неужели законы этого мира настолько изменились? Или дело в том, что Катя все-таки не совсем обычный человек?

Будь у Ротгара сила, он сейчас соскользнул бы в Долину Тумана, где, скорее всего, ныне пребывал Эдди, и постарался бы узнать…

…В дверь постучали.

Ротгар очнулся.

– Кто? – крикнул он по-английски.

– Завтрак на двоих,– ответили из-за двери.

Завтрак… Ротгар почувствовал, что он очень голоден. Ну да, всё верно. Он действительно вчера вечером заказывал завтрак. На двоих. К девяти утра.

– Момент,– крикнул он, шагнул к двери…

И тут его словно ударило.

Он вспомнил окончание легенды.

«…И когда призрак исчез, Туат'ха'Данаанн понял, что это был баньши.

А потом пришли огры.

И растерзали обманутого брата».

Ну уж нет! С ним ограм так просто не совладать!

Ротгар бросился в спальню и… «Последнего довода» не было! Хотя Ротгар точно помнил, как снял его и куда положил.

Проклятие!

Что же делать?

Ротгар заметался по номеру в поисках хоть какого-нибудь оружия… Потом вспомнил о пистолете.

Пистолет был на месте. Но патронов – всего ничего. Почти весь боезапас Ротгар истратил во время похищения Кати.

Внезапность, вот что у него остается!

Служащая отеля, молоденькая мулатка, ахнула и едва не опрокинула сервировочный столик, когда дверь «люкса» внезапно распахнулась, и в дверях возник совершенно голый мужчина. Совершенно голый, зато с пистолетом, направленным прямо ей в лоб.