Сильная рука подхватила меня, поднимая.

– Благодарю тебя, Хранительница, за все, что ты сделала. И за то, что тебе еще предстоит. Я хочу найти тебя здесь, когда вернусь.

Миновали месяцы и месяцы. Все случившееся как-то размылось в моей памяти. Казалось, я с самого рождения жила в Усыпальнице, совершая вечные обряды, лечила больных, благословляла детей, ухаживала за садом… Мне предстояло многое вспомнить и многому научиться. Недолгие свободные часы я проводила на ступенях лестницы – на границе вечной тени Усыпальницы и солнечного света. Сбывшегося и несбыточного.

Я знала, что король победил в той битве, хоть и был тяжело ранен. Знала, что он вернулся в свете славы и торжества. Много, много месяцев назад. Сейчас он был так же далек от меня, как далеко ушло мое прошлое.

… Когда на небе появились первые звезды, у Лестницы Королей вновь вспыхнул Костер Нужды. Кто-то призывал на помощь богов. Или меня. Накинув плащ, я медленно спускалась по бесчисленным ступеням – от заката остался лишь теплый лоскуток, когда я достигла конца лестницы. Поодаль от старой мощеной дороги пасся стреноженный конь. Рослый человек подбрасывал ветки в высокий огонь. Он выпрямился, глядя на пламя, – и вдруг резко обернулся.

Он был в простой черной одежде, дорожный плащ и сумки лежали поодаль вместе с мечом в ножнах.

– Ты наконец пришла…

Он протянул руку. Другая, на черной повязке неподвижно лежала на груди. Я немо смотрела в его лицо – в свете изменчивого пламени оно казалось то древним, то молодым, то скорбным, то смеющимся… Почему эти дни я так часто вспоминала о нем?

– Мой король…

– Хранительница.

– Не таким я представляла твой приезд.

– Не как король пришел я к тебе. Ищу у тебя помощи и совета. Выслушай, рассуди и помоги, если сможешь.

До этой ритуальной фразы я еще могла избежать разговора. Но в моих силах было уклониться от прикосновения, и его протянутая рука так и осталась пустой.

– Идем наверх? – Подсознательно я надеялась, что холод и суровость Усыпальницы вернут мне самообладание, а лицу Драгара – его привычную сумрачную маску.

Он поднял взгляд и качнул головой.

– Вряд ли короли-братья помогут мне в этом. Пройдем лучше по твоему саду. Тогда он был дик и заброшен.

Он шел рядом, на ходу обрывая и отбрасывая цветы белоснежных вьюнов. Он молчал так долго, что я сумела справиться с волнением и взглянула в его лицо. Он был иным – не Драгаром, которого я знала, не Истинным Королем, каким видела однажды… Он был другим – и его лицо зачаровывало и притягивало меня.

– Ты изменилась, – сказал он вдруг, не глядя на меня. – Простите, леди, не знаю, как правильно вас теперь называть и могу ли я спросить о том, о чем хотел…

– Раньше ты был так уверен в себе.

– Но раньше ты была со мной. Послушайте, леди, не перебивайте и не дразните меня. Выслушайте и ответьте, если вам будет что ответить. Но сначала скажите – вы счастливы здесь?

– Я нашла место, которое мне нужно; которое нуждается во мне, – ровно сказала я. – Да, Драгар, я спокойна и довольна. Здесь мой дом.

Он резко отбросил цветок.

– Будь я проклят! Леди, когда-то из любопытства и ради будущей пользы я поймал бежавшую от меня девочку. Она была перепугана насмерть, но защищала свою свободу и своего брата с нежданной стойкостью. Ее гордость забавляла меня – так котенок мог бороться со свирепым волкодавом: умирая от ужаса, но все же не сдаваясь. Ее знание людей и незнание самой себя удивляло. Она так привыкла считать себя никчемной, никому не нужной, что когда лорд Ноэл…

– Драгар!

– …лорд Ноэл посватался из любви к ней, она сочла это настолько невероятным, что отказала ему. Ведь именно из-за этого, леди?

Я молчала.

– А ведь я был готов согласиться. Из забавной игрушки ты превратилась в человека, которого я бы хотел видеть смеющимся и счастливым – и благодарным мне за свое счастье. Но ты отвергла и это, как перед этим – другие подарки. А потом отказалась и от собственной жизни, потому что для этого требовалось попросить. Просить меня. И я понял, что ничего не могу с этим поделать…

– Не гордость, а упрямство вело меня. Упрямство и предубеждение не давали вглядеться в тебя и понять то, что требовалось понять.

– Понять… что?

– Кем ты являешься и почему имеешь право распоряжаться моей жизнью и свободой. В конце концов ты сделал меня той, кем я стала.

– Я сейчас заплачу… – сказал Драгар со знакомой усмешкой. – Хочешь сказать мне спасибо? Ты прощаешь меня за все те неприятности, что я тебе причинил?

– Да.

– И ты готова дать мне руку?

Чуть поколебавшись, я вложила руку в его ждущую ладонь. Его пальцы немедленно сомкнулись, и я поняла, что попалась в ловушку. Его энергия, его сила вновь потрясли меня. Я испуганно вскинула глаза.

– Не хочу, чтобы ты ушла прежде, чем я закончу, – жестко сказал Драгар.

– А разве…

– Ты решила, что я пришел только за этим? Нет, леди. Он помолчал, рассеянно глядя поверх моей головы. Мне было больно, но едва я шевельнулась, его пальцы сжали руку еще сильнее, чуть не дробя мне кости.

– Не уходи. Послушай. Все это труднее, чем вызвать ненависть или страх. Женщины всегда любили меня – лишь боги знают за что! Но ты пошла за мной туда, куда не решился бы пойти и мужчина. Ты была рядом – и благодаря тебе я сделал то, что должен был сделать. Потом была война. И мир. И неотложные дела. Но все чаще и чаще я замечаю, что прежде чем сказать или сделать что-то, я оборачиваюсь, ища тебя рядом. Не посоветоваться – увидеть, одобришь ли ты. Все чаще мои вечера становятся пустыми, а ночи – холодными, и меня не могут согреть ни огонь камина, ни женщины… Понимаешь ли ты, что я до сих пор вспоминаю те поцелуи в Лабиринте? Я не мальчишка, но мечтаю о вас, как мальчишка, я помню вас, я желаю вас. Только вас я хочу видеть с собой рядом. Теперь вы не в моей власти, и я спрашиваю: сможете ли вы забыть прошлое и вернуться в мою жизнь?

– Я…

– ЗАХОТИТЕ ли вы вернуться и стать больше, чем были для меня, – моей королевой?

Я подняла глаза, но не на Драгара, а на Усыпальницу, сливавшуюся с чернотой неба.

– Здесь мой дом… – прошептала я.

– Я не отнимаю его у вас! – Драгар глотнул воздуха и вдруг оттолкнул мою руку. – Я буду ждать, пока горит костер… если вы…

Он резко отвернулся и быстро пошел к огню.

Рассвело, и Костер Нужды догорел. Я стояла на верхней ступеньке лестницы и устало смотрела вниз. Была ночь, когда я отсекала от себя ту половину, которую считала лишней, его глаза, его губы, его слова. Воспоминания. Все это в прошлом и через годы перестанет болеть.

– Проклятая гордячка! – прошипел злобный Холланек. Всю ночь духи хранили молчание, но теперь дали себе волю.