уже успел помереть. Эти покойно лежали…»[1970]. Тем не менее, уже в 1934 г. Секретарь Севкрайкома ВКП(б) рапортовал, что план по лесозаготовкам выполнен досрочно.

Одновременно — в 1929–1932 гг. в Архангельске были открыты три института: медицинский, педагогический и лесотехнический. Всего по стране количество студентов индустриальных вузов с 1928 по 1932 гг. выросло с 48,9 до 201,4 тыс. человек, студентов-медиков — с 26,1 до 32,1 тыс.[1971]

Но лес мало было заготовить и распилить, его нужно было еще и продать. И тут возникала еще одна проблема: за время революции и гражданской войны Россия потеряла свои внешние рынки сбыта лесопродукции. Ситуация значительно ухудшилась с резким сжатием, с началом Великой Депрессии, мирового товарного рынка. «Емкость нашего внешнего лесного рынка весьма ограничена, — сообщали архангельские спецы, — а наличие больших конкурентов делает проблему советского лесоэкспорта еще острее».

«Они нас бьют себестоимостью, — поясняли они, — потому что в Швеции и в Финляндии лесозаготовки широко механизируются, а мы работаем по «системе Петра Великого» — топором и лошадью, и дальше не идем»[1972]. Именно для компенсации этого технического отставания стал широко применяться дешевый труд заключенных.

Согласно государственному плану развития народного хозяйства СССР на 1941 г., НКВД обеспечивал 50 % заготовок и вывоза леса на Дальнем Востоке, в Карело-Финской АССР и в Коми АССР, более трети в Архангельской и Мурманской областях, от одной пятой до одной четвертой в Ярославской, Горьковской. Молотовской, Свердловской областях и в Краснодарском крае. НКВД занимался также заготовкой и вывозкой леса еще в 32 областях, автономных и союзных республиках[1973]. И план по лесоэкспорту был выполнен (Гр. 23)

Гр. 23. Тренд экспорта из Северного региона, цены ФОБ в млн. зол. руб. [1974]; грузооборот архангельского и приписанных к нему портов, млн. тонн[1975]

Норильский никель

Норильский Никель практически контролирует месторождение с 35 % разведанных мировых запасов никеля, 10 % меди, 14 % кобальта, 55 % палладия, 20 % платины, с крупными залежами угля и серебра. «Норильский никель» разрабатывал, возможно, самое богатое в мире месторождение руды с исключительно высоким содержанием металла[1976]. Значение Норильского никеля подчеркивал тот факт, что до середины 1930-х гг. никель целиком и полностью импортировался из-за границы, причем с 1930 по 1935 гг. ввоз никеля удвоился[1977].

Историю разработки месторождения можно вести со второй половине XIX века, когда известный купец 1-й гильдии М. Сидоров, основал там первые горнорудные предприятие и направил Александру III, записку о перспективах их освоения. На это канцелярия, в лице ген. Зиновьева ответила, что «проповедовать такие идеи могут только помешанные»[1978]. Проблема освоения Норильского месторождения заключалась в его большой отдаленности и труднодоступности: летом от Красноярска до Дудинки почти 2 000 км. по Енисею, а затем по суше всего 90 км. Но даже эти расстояния меркнут в сравнении с его нахождением — за Полярным кругом, с субарктическим климатом, зимой до — 50ºС.

Разработка месторождений продолжалась промышленниками энтузиастами. Даже во время гражданской войны геологические исследования не прерывались, первая геологическая партия была послана туда советским правительством в 1919 году. Попытки освоения месторождения непрерывно велись с 1924 до 1935 года, но были малоуспешными из-за необходимости колоссальных капиталовложений.

Норильский никель относился к тому типу предприятий, о которых еще в августе 1918 г. писал ученый либерал Гриневецкий: «Совершенно ясно, что эти задачи неразрешимы без широкого привлечения американского и отчасти английского капитала и предоставления им свободного поля деятельности», особенно «на Севере и в Сибири». При этом, дополнял Гриневецкий, «Совершенно ясно, что частный капитал на авантюры в этом направлении не пойдет, а поэтому весь риск предпринимательства будет ложиться на государство…»[1979]. Гриневецкий предлагал концессионный путь разработки подобных месторождений, под государственные гарантии прибылей иностранных инвесторов, вне зависимости от успеха их капиталовложений.

План Гриневецкого напоминал план строительства железных дорог министра финансов М. Рейтерна (1862–1876 гг.). Характеризуя наследие Рейтерна, его приемник на посту министра финансов Н. Бунге, в своем обращении к Александру II писал: «Нельзя допустить, чтобы железные дороги постоянно вели свое хозяйство за счет Государственного казначейства, чтобы казна, давая деньги, позволяла расточать их даже непроизводительно и по всем расходам принимала на себя гарантию процентов и погашения, а затем и убытки, от того происходящие…»[1980].

Насколько отчаянной была ситуация говорило письмо (1886 г.) Бунге товарищу обер-прокурора Святейшего Синода Н. Смирнову: «История всех времен и народов убеждает, что финансовое расстройство всегда и везде имело исходом государственный переворот, если правительство не принимало в предупреждение зла заблаговременно энергических мер…»[1981]. На предотвращение этого исхода была направлена деятельность всех последующих министров финансов империи, затягивавших «податной винт»[1982].

Освоение труднодоступных месторождений Сибири, требовало еще больше капиталов, чем строительство железных дорог. Реализовать проект освоения Норильского никеля за Полярных кругом, даже по мнению авторов «Черной книги коммунизма», можно было только силами заключенных. И история никелевого комбината в Норильске началась только после его передачи в 1935 году в ведомство НКВД. Согласно промфинплану, среднегодовая потребность Норильскстроя в рабочей силе составляла 8800 заключенных и 200 вольнонаемных, преимущественно бойцов ВОХР. Годовая экономия от использования «рабсилы» составляла не менее 45 млн. рублей[1983]. В 1940 году соотношение заключенных и вольнонаемных работников Норильлага составляло 4:1[1984].

Гр. 24. Численность заключенных в Норильлагена 1 января соответствующего года, тыс. человек[1985]

Почти 70 лет, в том числе во время войны, Норильский никель обеспечивал не менее 10–20 % валютной выручки страны… Мало того без продукции Норильского никеля была бы невозможна индустриализация и в самом СССР. В начале 1950-х гг. концлагерь в Норильске насчитывал до 70 000 заключенных, он был закрыт в 1956 году, за 21 год, через него прошли 300 тыс. человек.

Золото Магадана

Уже в 1935 г. СССР занял второе место в мире по добыче золота. Говоря о значении этого факта, Д. Мишустин в 1938 г. писал: «за последние четыре года добыча золота вместе с поступлениями от Торгсина увеличилась в 6 раз. Все это в корне изменило наше валютное положение и вообще положение на внешних рынках»[1986]. «Благодаря накоплению золотых и валютных ресурсов Советский Союз, — поясняет В. Роговин, — перешёл в основном к покупкам товаров за наличные и отказался от кредитов у зарубежных фирм, вызывавших крупные переплаты по импортным заказам»[1987].

И именно золото дало возможность покрывать дефицит торгового баланса в условиях мирового падения экспорта. Одним из источников золота стала столица