потом превращается в социальную»[2051]. «Базой центризма, — пояснял Раковский, — являются «управленцы» — партийная и советская бюрократия…, стремящаяся к несменяемости…, и к потомственности»[2052].

««Буржуазное государство без буржуазии» оказалось несовместимым с подлинной советской демократией, — приходил к выводу Троцкий, — Двойственность функций государства не могла не сказаться и на его структуре. Опыт показал, чего не сумела с достаточной ясностью предвидеть теория»[2053]. Фактически высшая партийно-государственная бюрократия вырождалась в своеобразную форму номенклатурной аристократии, которая опиралась, по словам Троцкого, на чудовищные прерогативы и преимущества «бесконтрольной бюрократии»[2054].

«Враждебная, ленивая, бездарная и высокомерная чиновничья стихия, — характеризовала ее в 1928 г. «Правда», — в состоянии выгнать всех лучших советских изобретателей за пределы СССР, если мы не ударим по ней в конце концов со всей энергией, решительностью и беспощадностью»[2055].

В том же году один из видных деятелей оппозиции Л. Сосновский указывал на «автомобильно-гаремный» фактор, «играющий немаловажную роль в оформлении идеологии нашей советской партийной бюрократии»[2056].

Бюрократизма «очень и очень много в наших органах», подтверждал в 1929 г. В. Молотов, движение вперед возможно только «при решительной борьбе с бюрократизмом и упорном преодолении бюрократических извращений» на практике[2057]. В целях «заострения борьбы с бюрократизмом», партией были выдвинуты лозунги «самокритики…, чистки советского и партийного аппарата, организации новых хозяйственных кадров и красных специалистов… Эти лозунги, — пояснял в 1929 г. Сталин, — являются самыми необходимыми и актуальными лозунгами партии в данный момент»[2058].

Кризис существующей системы особенно остро ощутился во время голода, который совпал с завершающим годом Первой пятилетки: «О пятилетке нет больше лозунгов: не удалась, — писал летом 1932 г. М. Пришвин, — Общее уныние… все наше строительство провалилось, причина этого будет: 1) в чрезмерном, подавляющем… развитии бюрократии…»[2059].

Действительно, отмечал Троцкий в 1932 г., «советская система чрезвычайно окрепла; но вместе с тем чрезвычайно обострилось противоречие между этой системой и ее бюрократическими тисками…, экономические успехи, которые на первых ступенях укрепляли бюрократию, теперь диалектикой своего развития оказались противопоставлены бюрократии»[2060].

Необходимо изгнать из власти работников двух типов, отвечал на этот вызов в 1934 г., на XVII съезде партии Сталин: «Один тип работников это люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков…». Второй тип работников, представляет собой «болтунов…, людей честных преданных Советской власти, но не способных руководить, не способных что-либо организовать»[2061].

«Величайший вред приносят нашему хозяйству и всему делу социалистического строительства канцелярско-бюрократические методы руководства…, — подтверждал на том же съезде партии ген. секретарь ЦК Украины Косиор, — мы начали перестраивать наше руководство, именно под величайшим нажимом ЦК, потому что сопротивление в нашем аппарате — и партийном в том числе — было огромнейшее. Это огромное сопротивление надо было ломать. Оно еще не совсем сломлено и сейчас, — борьбу с канцелярско-бюрократическими методами руководства нам нужно развернуть еще с большей силой»[2062].

Борьба с бюрократизмом велась со времен революции посредством партийных чисток (Таб. 22). И эти чистки имели не узкопартийное, а общегосударственное, общехозяйственное значение. «Было бы смешно думать, — пояснял Сталин, — что можно укрепить наши советско-хозяйственные, профсоюзные и кооперативные организации, можно очистить их от скверны бюрократизма, не отточив самую партию»[2063].

Таб. 22. Партийные чистки 1917–1939 гг., чел.[2064]

Однако, как показал опыт, партийные чистки не только не решали проблемы, но и нередко наоборот усугубляли ее: «Устроить чистку в партии — это опасно очень, начнут чистить лучших», — пояснял Молотов, а те «кто готовы выслуживаться, те сохранят свои позиции»[2065]. «Метод массовых чисток, вводит определённый стандарт…, способствует формальному подходу…, — подтверждал влиятельный член ЦК и Оргбюро А. Жданов, — При массовых чистках имели место многочисленные необоснованные исключения из партии»[2066].

В результате, указывал заведующий отделом руководящих партийных органов Г. Маленков: «первые секретари создают чуть ли не повсеместно своеобразные личные кланы партбюрократии…, потворствуя открытой лести, подхалимажу, зазнайству и самодовольству»[2067]. «Подбирают чаще всего так называемых знакомых, приятелей, земляков, лично преданных людей…, вместо руководящей группы ответственных работников, получается, — подводил итог Сталин, — семейка близких людей, артель, члены которой стараются жить в мире, не обижать друг друга…»[2068].

Перелом наступил в начале 1935 г., к этому времени, отмечал в январе Троцкий, «чрезвычайно обострилось противоречие между бюрократическими методами управления и потребностями хозяйственного и культурного развития в целом». «Уже сейчас можно сказать с полной уверенностью: политический кризис, порождаемый бюрократическим абсолютизмом, представляет для Советского Союза неизмеримо более непосредственную и острую опасность, чем все диспропорции и противоречия переходного хозяйства»[2069].

«Чем сложнее становятся хозяйственные задачи, — пояснял Троцкий, — чем выше требования и интересы населения, тем острее противоречие между бюрократическим режимом и потребностями социалистического развития; тем грубее бюрократия борется за сохранение своих позиций; тем циничнее она прибегает к насилию, обману, подкупу…»[2070]

С мая 1935 г. действительно начинается новый этап развития: «Раньше мы говорили, что «техника решает все». Этот лозунг помог нам в том отношении, что мы ликвидировали голод в области техники и создали широчайшую техническую базу во всех отраслях деятельности для вооружения наших людей первоклассной техникой. Это очень хорошо. Но этого далеко и далеко недостаточно, — указывал Сталин, — Чтобы привести технику в движение и использовать ее до дна, нужны люди, овладевшие техникой, нужны кадры, способные освоить и использовать эту технику по всем правилам искусства. Техника без людей, овладевших техникой, мертва… Вот почему старый лозунг «техника решает все»…, должен быть теперь заменен новым лозунгом, лозунгом о том, что «кадры решают все». В этом теперь главное»[2071].

«Нашу техническую слабость мы ликвидировали тем, что дали лозунг об овладении техникой и воспитали за истекший период десятки и сотни тысяч технически подкованных большевистских кадров…, — отмечал Сталин в марте 1937 г., — теперь, когда мы имеем уже технически подкованные большевистские кадры и когда в роли вредителей выступают не открыто чуждые люди, не имеющие к тому же никаких технических преимуществ в сравнении с нашими людьми, а люди, обладающие партийным билетом и пользующиеся всеми правами членов партии… Теперь узловым вопросом для нас является… ликвидация политической беспечности и политической доверчивости к вредителям, случайно заполучившим партийный билет»[2072].

Прежде всего, подводил итог па Пленуме ЦК в марте 1937 г. Сталин, необходимо «поднять идеологический уровень и политическую закалку руководящих партийных кадров», т. е. 3–4 тыс. партийных руководителей — высшего звена, 30–40 тыс. — среднего и 100–150 тыс. низового, «влить в