Сразу после переезда в Штаты Артем сделал мне предложение. На Рождество, которое мы встречали в своем доме, он встал на одно колено и потом еще, наверное, час мою истерику счастья успокаивал. А потом полгода жаловался на то, что беременная я стала такая плакса. Ворчал, но терпел. А свадьбу мы сыграли уже после рождения Милли, нашей девочки-лето. Буквально через пару месяцев. Ничего вычурного и без королевских замахов, хотя признаю: в нашей ситуации приходилось тормозить жениха, который то и дело норовил вбухать огромные деньги в по сути ненужное нам торжество. Наши диалоги в стиле:

— Артем, тормози, обойдемся без приглашений из золотой бумаги.

Или:

— Стельмах, угомонись! Этот булыжник в помолвочном кольце и так сияет на всю улицу…

Стали особым развлечением. Назывались они: сделай втихую что-то, пока внимательная будущая жена не видит. Стоило только моргнуть, а он уже свадьбу из Майями перенес на Карибы. Вместо белого скромного платья заказал дорогущее с подолом, не хуже, чем у Кейт Миддлтон. В общем, в сорок лет в нем проснулся молодой и безбашенный пацан. Я все два месяца, как попугайчик, ему твердила, что и так абсолютно счастлива! Потому что он был рядом: дулся, ворчал, иногда сводил с ума и чертовски злил, но всегда и без исключения любил, целовал и носил на руках. Больше мне ничего и не нужно было! Но все равно, как я не старалась, все его желания остановить не получилось.

Так в сентябре, в тесном кругу самых близких людей: Гая, Кати с Ромкой, Таси с Русланом, мамой — мы обменялись клятвами и связали свою жизнь штампом в паспорте. Под аплодисменты, слезы девчонок и довольное гоготание парней мы наконец-то стали мужем и женой.

— Мама Вера приедет сегодня? — усаживая Милли на шею, полез в холодильник Артем, за что и получил по рукам, хотя и успел вместе со своей “бандой” зеленоглазых помощниц стащить коробку конфет.

— Это на праздник, э-э-эй! И, кстати, не вздумай при маме ляпнуть вот это…

— Что?

— Мама Вера, Артем.

— Думаешь, не оценит? — лыбится Стельмах своей самой сексуальной ухмылочкой.

— Думаю, это будет странно. И да, мама Вера приедет…

Непроизвольно мысли возвращаются к отцу. Первые полтора года мы с ним не разговаривали совсем. Я не хотела и была обижена, а папа не проявлял желания. Артем злился. Очень. Когда я начинала переживать и, не дай бог, пускалась в слезы по поводу “прошлых проблем”. Не хотел ничего слышать о бывшем друге и запрещал мне изводить себя мыслями о ссоре с родным человеком, но и его можно понять. Ведь я едва не потеряла нашего ангелочка Милли из-за постоянных нервных переживаний и стрессов. Врачи за мной в клинике чуть ли не под микроскопом следили. А мать действительно подала на развод, сразу после того тяжелого Нового года. Так что кара его догнала — как бы печально это ни звучало. Отец пытался отобрать любимого человека у меня, а в итоге остался один. Жизнь — бумеранг: рано или поздно ответ от Вселенной прилетит, сомневаться не приходится…

И только год назад мы начали налаживать контакт. Сначала отец просто писал сообщения, поздравлял с праздниками и слал девчонкам подарки, а полгода назад позвонил… впервые за это время. Тогда я стояла на кухне с младшенькой на руках, и меня трясло от волнения. Было страшно, но когда услышала родные хрипящие нотки на том конце провода, расчувствовалась и разревелась. Вот так Артем нас и застал с девочками: я стою и реву, Милли у меня на руках сидит и ревет, а Майя просто смотрит на нас, как на ненормальных, и не знает, куда бежать.

Так потихоньку у нас стали налаживаться связи с родным человеком. Что у них с мамой, я не знаю. Она молчит, и я не лезу.

***

Сегодня весь день в суете и заботах. Не успела заметить, как на город опускается ночь, подсвечивая его тысячами огней. Потрясающее зрелище, которое даже сейчас, по происшествии нескольких лет, заставляет ненадолго замирать около высоких окон гостиной и “пропадать” из жизни на какие-то доли секунд. Улыбка гуляет на лице, аж скулы сводит, но остановиться не могу. Внутри порхают бабочки. Хочется абсолютно по-детски начать скакать вприпрыжку по гостиной и бубнить себе под нос новогодние песенки. В гостиной сверкает огнями пышная живая ель, старательно украшенная нами с девчонками, а с улицы дом подсвечен иллюминацией — в лучших традициях Америки. Во дворе припорошенные снегом стоят светящиеся олени и семья снеговиков, которых Артем с Майей и Милли слепили на днях. Ленивый и раскабаневший Арчи посапывает под елкой, а мое семейство наводит красоту перед праздником.

Это первый год, когда к нам едут гости на праздник. Нет, Макс, конечно, периодически “залетает” к нам, и мама, бывает, живет по месяцу, но это особый случай. Про третью беременность еще не знает ни та, ни другой — это будет сюрприз. Да и Тася с Русланом еще ни разу у нас не были, а тут вот — решились.

Мчу на кухню, самое время сервировать стол, а то гости будут с минуты на минуту, а я ношусь по дому в джинсах и бесформенной рубашке, которую бессовестным образом стащила у Артема из гардероба. Вроде он пока этого не заметил…

— Лия, у меня новая белая рубашка в гардеробе висела, не знаешь, где она? — слышу со второго этаже.

— Упс.

А вот, кажется, хозяин заметил пропажу.

— Нет, любимый, я не в курсе.

— Ну да, ну да… — заходит на кухню с Милли на руках Стельмах, от безвыходности надевший пуловер. — Удобная хоть?

— Мамуся забала твою фуболку, пап… — хохочет Милли, с видом принцессы рассевшись на руках отца. В изумительном, золотом пышном платьице и с темными, собранными в хвост кудряшками.

— Ах ты, проказница, — целую сладкие губки дочурки, — и да, рубашка крутая. Сидит идеально, по моей идеальной фигуре идеального шара. — Чмок в небритую щеку и глубокий вдох сногсшибательного парфюма мужа. Если во вторую беременность моей слабостью был запах цветов, в том числе и роз, то в третью это стал запах туалетной воды Артема. До смешного доходит, я периодически использую их вместо освежителя воздуха по всему дому…. который, на минуточку, огромен. И когда муженька приходит с работы… в общем, новый бутылек ему приходится покупать чуть ли не раз в две недели. Судя по тому, как он посматривает на меня в такие моменты, мне кажется, к девятому месяцу он закажет домой доставку целой партии напрямую с завода.

— Токсикоманка ты моя, я чертовски рад, что тебе идет моя одежда! Вот только такими темпами я на работу буду ходить голым.

Н-да, это не первая рубашка, но что поделать, если на меня с моим пузиком мои вещи не налезают, а покупать для беременных я просто не вижу смысла? И да, мне лень идти и шопиться.

— Нельзя голым, на твои кубики смотреть должна только я! Ты можешь взять у меня в гардеробе что-нибудь.

— Что, например?

— Да ту же… ой… — замираю посреди кухни с тарелкой овощной нарезки в руках и хватаюсь за живот, — ай-яй… — шиплю, поджимая губы.

— Что такое?