По словам дочери Алексея Васильевича, Елены Алексеевны, всегда сопровождающей отца на этих встречах, по-человечески многие чиновники чувствуют проблему. И даже говорят: «Конечно, я вас понимаю. У меня у самого родные пострадали вот так же, ни за что». Но когда речь заходит об их официальной позиции как представителей власти, то они сразу же разводят руками: «Ничего изменить невозможно»…

Все годы, что Алексей Горбунов ведет борьбу за имя Тимофея Павлова, он ведет нечто вроде исторического дневника, который он назвал «Исследования». «Начиная свои «Исследования», я и предположить не мог, что процесс займет такое длительное время и будет сопровождаться такими трудностями, – отмечает Алексей Васильевич. – Увы, приходится констатировать, что как и прежде, имеют место рецидивы прошлого мышления, бюрократическое засилие чиновников… И все-таки хочется надеяться, что историческая правда и справедливость восторжествуют».

В июле 2012 года в поселке Сиверский с размахом отметили 200-летие Клястицкого сражения – первой крупной победы русских войск в Отечественной войне 1812 года. Эта битва сковала неприятельские войска и тем самым обезопасила петербургское направление, а полководец Петр Христианович Витгенштейн, командовавший в ней русскими войсками, был назван «спасителем Петербурга». Именно ему принадлежала впоследствии усадьба Дружноселье, что находилась по соседству с Сиверской.

Как известно, у Наполеона существовали планы захвата российской столицы, хотя этому и придавалось второстепенное значение. Взятие Петербурга французский император намечал на 15 августа – день своего рождения.

На петербургском направлении действовали корпуса маршалов Удино и Макдональда. Удино с отборным гренадерским корпусом «Адский легион» продвигался по Псковской дороге, а Макдональд – по Курляндской. Этим французским войскам и противостоял корпус Витгенштейна, который в двух ожесточенных сражениях – на реке Двине и под Полоцком – сковал неприятельские войска. В честь «спасителя Петербурга» слагались стихи. Впоследствии его имя золотыми буквами были выбито в Москве в храме Христа Спасителя…

В рамках праздника в Сиверском состоялись историческая конференция, выставка детского рисунка, литургия, крестный ход и, конечно же, военная реконструкция. Перед ее началом местный батюшка, пустившийся в пространные размышления, напомнил собравшимся, что мы должны гордиться тем, что мы русские, как бы ни противились этому сегодня наши враги. Правда, кого он имел в виду, не уточнил. А завершилось праздничное действо вечером бардовской песни.

И все было бы замечательно, если бы «за скобками» праздника не осталась печальная судьба усадьбы виновника торжества – князя Витгенштейна. Едва ли в этом виноваты те самые враги, о которых говорилось на поле «праздничной битвы». Ведь разорили все своими руками…

После окончания войны с Наполеоном, дабы выразить уважение и признательность «спасителю града Петрова», петербургское купечество торжественно преподнесло в дар князю П.Х. Витгенштейну обширное земельное владение в Царскосельском уезде – поместье Дружноселье под Сиверской и деревни Большево и Лампово.

После смерти князя П.Х.Витгенштейна из его усадьбы Каменка в Малороссии в поместье Дружноселье доставили многочисленные реликвии фельдмаршала. Хранителем памяти об отце стал его сын Лев Петрович Витгенштейн. Именно благодаря его заботам в Дружноселье открылся музей памяти Отечественной войны 1812 года. Первоначально он размещался в господском доме, а затем в каменных павильонах, специально построенных для этой цели в Дружносельском парке. Вокруг них устроили земляные рвы, на которых поставили чугунные пушки. Особой гордостью музея являлась уникальная коллекция оружия.

Поместье Дружноселье принадлежало Витгенштейнам до самой революции. Последним владельцем усадьбы являлся правнук фельдмаршала – князь Генрих Федорович Витгенштейн. Во время Гражданской войны его судьба оказалась печальной – он умер в Винницкой тюрьме ВЧК в 1919 году.

Что же касается усадьбы Дружноселье, то в 1917 году новые власти национализировали поместье и сделали в нем сельскохозяйственную коммуну, ставшую затем совхозом. Старинное поместье было разорено, семейное захоронение Витгенштейнов уничтожено, храм разграблен и превращен в склад. Исторический музей закрыли…

Торжественное построение воинов русской армии перед началом военной реконструкции в Сиверской, посвященной 200-летию Клястицкого сражения. Июль 2012 года, фото автора

«Гнедой жеребец под высоким драгуном. Роскошная лошадь под пышным гусаром…» Июль 2012 года, фото автора

«Большая дорога военной удачи». Июль 2012 года, фото автора

«Очаровательные франты минувших лет…». Июль 2012 года, фото автора

Нашим гидом по историческим местам стал сиверский старожил Андрей Николаевич Колобовников, один из руководителей общественного фонда «Моя Малая Родина».

«О плачевном состоянии имения Витгенштейна сказано уже много, но пока все остается по-старому, – рассказал Андрей Николаевич. – Отец рассказывал мне, какой красивой была усадьба до революции. Он учился в Петербурге и студентом приезжал сюда, в поместье Витгенштейна, – здесь была замечательная библиотека. Владелец усадьбы разрешал пользоваться книгами».

От шоссе к бывшему господскому дому мы идем по старинной тенистой дороге, с двух сторон обсаженной могучими липами. Из-под разбитого асфальта видна булыжная мостовая, которая, несомненно, помнит очень давние времена. Уже издалека видно, что усадебный дом давно не обитаем. Стоит пустой, заколоченный, крыльцо покосилось, то и гляди рухнет. Только в левой части здания кто-то живет. Зато перед самим зданием, там, где раньше останавливались экипажи, – цветущий огород. Грядки, клумбы, парники.

Какой была усадьба после войны, Андрей Николаевич хорошо помнит. Памятны ему и события времен войны: «Летом 1941 года, меня, трехлетнего, привезли в Сиверскую на дачу к бабушке. А потом всю оккупацию был здесь. Нас, местное население, здесь фактически бросили на произвол судьбы. Милиция велела не поддаваться панике, а сами, когда им сообщили, что немцы подходят, скарб кинули в машину, сели на велосипеды и умчались. Когда стало понятно, что немцы подходят, жители бросились в сторону Павловска, Пушкина. Там еще было тихо, а из-под Гатчины доносились звуки канонады. Но со стороны Вырицы уже неслась весть: впереди – немцы, дороги перерезаны, уходить некуда. Мы вернулись по домам, так и остались в Сиверской „под немцами“…