Таита закрыл глаза, прижал пальцами веки и задумался.

«Наше дело целиком зависит от моего решения, – напомнил он себе. – У меня нет иной возможности подобраться к Эос на расстояние удара. Однако фигуры на доске расставлены с преимуществом для ведьмы. Мои шансы на успех тонки, как шелковая нить. Исход предсказать невозможно, и надеяться можно только на удачу. Определенно одно: здесь все проникнуто ядом ведьмы, поэтому не только полно зла, но и крайне опасно».

Он потирал веки, не в состоянии прийти к решению.

«Оправданны ли источники моего решения? Я поступаю так ради фараона и Египта или ради Таиты и своих эгоистических желаний? – спросил он себя. И ответил с жесткой откровенностью: – Ради того и другого. Ради Истины против Лжи, но также ради себя и Фенн. Я хочу снова стать полноценным мужчиной. Хочу любить ее со страстью, которая пожирает мою душу».

Он отнял руку и открыл глаза.

– Я готов.

– Ты мудро поступил, так тщательно обдумав ответ, но я рад твоему решению. Эту ночь ты проведешь у нас как почетный гость. А утром начнешь путешествие в горы и к новой жизни.

Наутро, когда тронулись в путь, разразилась буря. Отряд поднимался по каменистой тропе, а температура неумолимо падала. Закутавшись в кожаный плащ, Таита едва различал перед собой лошадь Онки, почти скрытую от глаз хлопьями снега и мерцающими облаками ледяных кристаллов, которые ветер швырял на тропу. Путешествие казалось гораздо более долгим, чем в первый раз, но наконец впереди в метели показался вход в туннель. Даже троги, караулившие его, жались внутри и только посматривали на проезжавшего мимо Таиту; их ресницы заросли льдом. Таита с облегчением въехал вслед за Онкой в туннель, подальше от бури.

Они проехали под горой и после влажной тьмы и зыбкого света факелов окунулись в теплое солнечное сияние кратера. Миновали трогов за туннелем и увидели перед собой великолепие Облачных Садов. Чем больше они углублялись в зачарованный кратер, тем легче становилось на душе Таиты. Проехали знакомой тропой через лес и по другую его сторону вышли на берег затянутого паром лазурного озера. На песке грелись на солнце крокодилы. Впервые Таита увидел их на берегу и был изумлян их величиной. Завидев лошадей, крокодилы вставали и неохотно брели к воде, затем погружались в озеро, грациозно скользя под его поверхностью.

В конюшне уже ждали конюхи и слуги. Конюхи увели лошадей, а распорядитель провел Таиту в ту же комнату, которую он прежде занимал с Мереном. Опять мага ждало свежее платье, в очаге пылали дрова, наготове стояли большие кувшины с горячей водой.

– Надеюсь, тебе все понравится и будет удобно, почтенный маг. Конечно, если чего-нибудь не хватает, достаточно лишь позвонить. – Распорядитель указал на подвешенный у двери колокольчик. – Доктор Ханна приглашает тебя поужинать с ней сегодня вечером в ее личных покоях. – Распорядитель попятился к выходу, низко кланяясь на каждом втором шагу. – Я приду за тобой на закате.

Умывшись, Таита лег, но уснуть не сумел. Вновь пришло возбуждение, а с ним – смутное предвкушение. Как и раньше, он понимал, что это чувство исходит извне. Он попробовал собраться, но безуспешно. Когда пришел распорядитель, Таита уже переоделся в чистое платье и ждал.

Доктор Ханна встретила его у дверей как старого друга. Новость о его возвышении уже разнеслась, и врач обращалась к нему «властительный Таита». Прежде всего она расспросила о Мерене и порадовалась его успехам. За ужином были еще три гостя. Один из них, Джибба, как и Ханна, сердечно приветствовал Таиту. Двух других Таита не знал.

– Это доктор Ассем, – сказала Ханна, – уважаемый член нашей Гильдии. Специализируется на травах и растительных субстанциях, применяемых в медицине.

По ауре Ассема – энергичного низенького человека с живым, умным лицом – Таита понял, что он долгожитель, обладающий обширными знаниями, но не посвященный.

– Разреши представить также доктора Рии, специалиста по устранению вредных последствий и лечению перерезанных нервов и сухожилий. Она лучше любого из живущих ныне врачей разбирается в костной структуре человеческого тела, особенно в строении черепа и зубов, хребта и костей рук и ног. Доктор Ассем и доктор Рии будут помогать во время твоей операции.

У Рии грубые, почти мужские черты лица и большие сильные руки. Таита видел, что она умна и целеустремленна.

Сели за стол. Общество оказалось приятным, а разговор интересным. Таита наслаждался утонченной игрой разума. Хотя слуги следили, чтобы чаши у всех были полны, все были очень воздержанны и только пригубливали вино.

Разговор зашел о профессиональной этике. Рии была родом из далекого восточного царства. Она рассказала, что император Квин передавал своим лекарям пленных, захваченных в боях, и побуждал целителей использовать их для экспериментов и прижизненного вскрытия. Все согласились, что этот император был дальновиден и умен.

– Большинство людей немногим лучше домашних животных, – добавила Ханна. – Хороший правитель следит за тем, чтобы у них было все необходимое для жизни и многие из ее радостей в зависимости от того, чем сам располагает. Однако ему не следует считать, что жизнь всякого человека бесценна и должна сберегаться любой ценой. Как полководец не вправе колебаться, посылая своих людей на верную смерть во имя победы, так и император должен не задумываясь жертвовать жизнью подданных ради государства и не руководствоваться надуманными соображениями так называемой человечности.

– Полностью согласна, но я бы сказала больше, – подхватила Рии. – Принимая решение, следует учитывать ценность индивида. Раба или простого воина нельзя равнять с мудрецом или посвященным, чьи знания накапливались столетиями. Раб, воин, дурак, юродивый рождены, чтобы умереть. И если умрут во имя великой цели, тем лучше. Однако мудреца и посвященного, чья ценность для общества неизмерима, нужно сохранить.

– Согласен с тобой, Рии. Знания и ученость – вот величайшие сокровища, они гораздо ценней серебра и золота, – сказал Ассем. – Наш ум, наша способность рассуждать и запоминать поднимает нас не только над животными, но и над массой низших людей, которым недостает этих качеств. А ты как считаешь, властительный Таита?

– Очевидного и ясного решения здесь нет, – осторожно ответил Таита. – Мы можем бесконечно спорить на эту тему. Но, по-моему, то, что есть хорошего, следует сохранять, даже если для этого требуется чем-то пожертвовать. Я командовал людьми в бою. Я знаю, каким горьким может быть решение послать их на смерть. Но я не колебался, когда речь шла об общих свободе и благополучии.

Он сказал не то, во что верил, а то, что они хотели услышать. Его внимательно выслушали, успокоились и стали держаться с ним еще более дружелюбно и открыто. Таита словно предъявил свои верительные грамоты, и олигархи убрали преграду и приняли его в свои ряды.

Несмотря на отличную еду и хорошее вино, за столом долго не сидели. Первым спохватился Джибба.

– Нам завтра рано вставать, – напомнил он, и все поднялись, поблагодарили Ханну и попрощались.