Прежде чем распрощаться с Таитой, Ханна сказала:

– Я хотела, чтобы ты с ними познакомился, поскольку они будут участвовать в завтрашней операции. Твое увечье куда серьезнее, чем у твоего любимца, и, что еще важнее, нанесено много лет назад. Для нас это означает гораздо больше работы, и нам понадобятся дополнительные руки и опыт других врачей. К тому же нам нельзя оперировать в твоей комнате, как было с храбрым Камбизесом. Операция будет сделана там, где я проводила осмотр. – Она взяла его за руку и проводила к двери. – Завтра утром к нам присоединятся и другие врачи, чтобы провести последний осмотр и разработать план операции. Спокойной ночи, властительный Таита.

Распорядитель уже ждал. Таита шел по сложному переплетению ходов и коридоров, не думая о дороге. Его мысли занимала застольная беседа, в которой он принимал участие. Но вот его размышления прервал чей-то плач. Он остановился и прислушался. Плакали где-то неподалеку, несомненно женщина. Она рыдала, словно в глубоком отчаянии. Распорядитель, заметив, что Таита отстал, вернулся.

– Кто эта женщина? – спросил Таита.

– Там живут рабы, прислуживающие в доме. Наверно, ее за что-то наказали. – Распорядитель равнодушно пожал плечами. – Не думайте об этом, властительный Таита. Нам нужно идти.

Таита видел, что продолжать нет смысла. Аура этого человека свидетельствовала о его несговорчивости и о том, что он просто выполнял приказ.

– Хорошо, – согласился Таита, но с этого момента стал запоминать дорогу. «Когда он меня оставит, я вернусь и проверю, в чем дело», – решил он. Однако интерес к плачущей женщине быстро рассеялся, и, прежде чем они дошли до его комнаты, Таита о ней напрочь забыл. Он лег и почти сразу уснул крепким спокойным сном.

Сразу после завтрака за ним пришел распорядитель. Он отвел Таиту в кабинет Ханны, где уже ждали четверо врачей. Приступили немедленно. Таите было непривычно, что с ним не советуются, напротив, обращаются, как с бесчувственным куском мяса на колоде мясника.

Начали с внешнего осмотра, в том числе продуктов его пищеварения, состояния кожи и стоп. Доктор Рии раскрыла ему рот и осмотрела язык, десны и зубы, проверила запах дыхания.

– Зубы властительного Таиты сточены и повреждены, доктор Ханна, а их корни почти отмерли. Должно быть, они причиняют ему боль. Это так, господин? – Таита неопределенно хмыкнул, и доктор Рии продолжила: – Очень скоро они превратятся в серьезную угрозу его здоровью, а со временем и жизни. Их нужно как можно быстрее удалить и заново засеять десны.

Ханна сразу согласилась.

– Я учитывала такую возможность и подготовила больше семени, чем нужно для восстановления поврежденной области в паху. Хватит и для десен.

Наконец подошла очередь увечья. Врачи наклонялись к паху Таиты, разглядывали его тело, нажимали, касались области шрама. Рии измерила его ширину особым измерительным инструментом, делая заметки в маленьком папирусном свитке мелкими красивыми иероглифами. Работая, они бесстрастно, во всех подробностях обсуждали повреждения.

– Придется удалить всю окаменевшую плоть в области шрама. Надо добраться до уцелевшей плоти и действующих кровеносных сосудов, чтобы у семени были достаточные условия для роста, – объяснила Ханна и повернулась к Рии. – Можешь проследить ход главных нервов и определить степень их жизнеспособности?

Рии с помощью бронзовой иглы исследовала нервные окончания. Исследование оказалось мучительным. Но Таита быстро настроил сознание таким образом, чтобы не замечать боли. Рии поняла, что он делает, и строго сказала ему:

– Я восхищена твоей способностью справляться с болью, властительный Таита; эта способность очень пригодится тебе позже. Однако во время осмотра ты не должен подавлять боль. Если ты и дальше будешь это делать, я не смогу определить, где именно твоя плоть омертвела и подлежит удалению, а где жива и ее можно сохранить.

Черной краской она чертила в паху Таиты знаки и символы, которыми будет руководствоваться Ханна, орудуя скальпелем. К тому времени как Рии закончила, у Таиты кровоточили сотни мелких уколов, он был бледен и вспотел от мучительной пытки. Пока он приходил в себя, врачи обсуждали заключение Рии.

– Хорошо, что мы приготовили семени больше, чем обычно. Область, которую предстоит засеять, обширнее, чем я полагала. Принимая во внимание количество семени, необходимое для выращивания новых зубов, нам понадобится все, что я подготовила, – сказала Ханна.

– Совершенно верно. Открытая область обширна, и для восстановления потребуется гораздо больше времени, чем во всех реконструкциях, которые мы проводили ранее. А как мы обеспечим выход мочи и кала без загрязнения раны? – спросил Джибба.

– Анус не будет затронут и продолжит функционировать как обычно. Но в уретру я намерена ввести медную трубку. Вначале моча будет поступать в эту трубку, но как только семя укрепится и открытая рана закроется, трубку нужно будет удалить, чтобы орган восстанавливался нормально.

Хотя объектом этого обсуждения был сам Таита, он сумел сохранить научный интерес к нему и даже время от времени вставлял замечания, которые врачи принимали с одобрением. Когда они обсудили предстоящую операцию всесторонне и в мельчайших подробностях, Ассем в последний раз обратился к Таите:

– У меня есть травы, смягчающие боль, но, возможно, они не понадобятся. Когда доктор Рии тебя осматривала, меня поразило, как ты умеешь справляться с болью. Ты сможешь использовать эту технику во время операции или мне понадобится применить свои снадобья?

– Уверен, они весьма действенны, но предпочитаю сам справляться с болью, – ответил Таита.

– Я с величайшим вниманием буду наблюдать за тобой.

Была уже середина дня, когда Ханна закрыла совещание и Таите позволили вернуться в его комнату. Когда он уже уходил, Ханна сказала:

– Доктор Ассем приготовил травяной настой, он ждет у твоей кровати в зеленом стеклянном флаконе. Выпей его с полной чашей теплой воды. Он очистит перед операцией твой мочевой пузырь и кишечник. Пожалуйста, сегодня вечером и с утра ничего больше не ешь. Завтра мы начнем, как только станет достаточно светло. Времени понадобится много. Невозможно предугадать, какие трудности могут возникнуть. Важно закончить засветло. Масляные лампы не годятся для наших целей.

– Я подготовлюсь, – заверил Таита.

* * *

Когда на следующее утро Таита пришел в кабинет Ханны, врачи уже собрались и были готовы начать. Двое помощников, знакомых ему по предыдущей операции, Мерена, помогли магу раздеться. Затем его, обнаженного, уложили на каменный стол и заставили лечь на спину. Камень под ним был жестким и холодным, а воздух приятно теплым, согретый трубами с горячей водой, проложенными под полом. Все четверо врачей были обнажены по пояс и одеты только в чистые льняные набедренные повязки. Груди и плечи Ханны и Рии оказались твердыми и округлыми, как у молодых, а кожа гладкой, без морщин. Таита предположил, что они пользуются своим тайным искусством, чтобы не стареть. И тотчас подумал о себе: разве я, лежащий здесь в ожидании ножа, менее тщеславен? Он перестал улыбаться и в последний раз осмотрел комнату. На втором столе, совсем близко, лежали многочисленные серебряные, бронзовые и медные медицинские инструменты. Среди них он с удивлением заметил не менее пятидесяти блестящих скальпелей, выложенных рядами на белом мраморе.