— Тогда на третьем этаже в первом покое налево. — Сопровождала сказанное жестами, имея в виду апартаменты, где любила сидеть у открытого окна.

Свеча не понадобилась. Она знала тут каждую ступеньку и безошибочно, с завязанными глазами могла подняться на второй этаж и уверенно пройти прямиком в свою комнату. Туда и направилась.

Бесшумно приоткрыв дверь в покой, сунула голову, вдыхая забытый едва ощутимый запах туалетного цветочного мыльца. Прикрыв за собой створку, задвижку не нащупала. Сняли. Воспоминания о последних минутах, проведённых здесь, вызвали участившееся сердцебиение и слабость в ногах. За один миг пережила ужас нападения, отчаяние. Снова видела окровавленного Карла со стекленеющим взором и слышала весёлый голос Герарда, спешащего к своей герцогине. Привалилась спиной к дверному полотну, почувствовав себя беспомощной и одинокой. Плечи затряслись от беззвучного плача.

Заплаканные глаза привыкали к темноте. Серая полоска на прикрытом ставнями окне указывала направление. Пфальцграфиня, осторожно вытянув перед собой руки, передвигалась мелкими шажками, чтобы не дай Бог, не налететь на что-нибудь и грохотом падающих предметов обстановки не привлечь внимание. Наступила на подол объёмного платья. Не хватало упасть и всех разбудить. За стеной покои Эрмелинды. Скинула сырую накидку, подтягивая одеяние под пояс.

Отклонившись в сторону, упёрлась в столик, на котором в последний раз стоял букет роз. Цветы выбросили… Прошёл месяц.

Открытые ставни много света не добавили, но очертания мебели проступили чётче. С интересом осматривалась. Всё выглядело, как раньше. Застеленное ложе с подобранным балдахином. Зеркало, прикрытое белым отрезом ткани. Напольная вешалка с её платьями. Ширма. Коврики на полу.

Прошлась ладонью по каминной полке, натыкаясь на столбики свечей, ощущая липнущую к ладоням пыль. Свечи, сделанные ею перед… Скривилась, поворачиваясь к кровати.

Сундук. В нём оставались свитки с рисунками. Аккуратно открыла крышку. Рука шарила в пустоте, натыкаясь на рюкзак с иноземными диковинками. Никаких рисунков. Успела забрать Хельга или эти две заговорщицы нашли их и уничтожили? Шурша упаковкой с мыльцем, выудила из вещмешка банку с кофе. Как наркоманка вдыхала его аромат и не могла надышаться.

Сумочка. Она оставалась на каминной полке. Рядом лежали украшения. Коснулась шеи, сокрушаясь о потерянном крестике. Возможно, служанка сложила вещи в короб под вешалкой?

Переместившись к «шкафу», присела на корточки, открывая плетёнку, касаясь кружев нижнего белья, батиста индийского платья, вязаной косынки, клубков шерсти. В соседнем лотке нащупала две пары туфелек. Тех, которые делал сапожник в замке Бригах. Меховые тапочки. Такие же она заказала в деревне Манфреду. А сумочки нет.

Расправляла платья. Вот зелёное, в котором… Затаив дыхание прощупала карманы. Есть! Извлекла зажигалку и фонарик-указку. Победно сжала в руке. Во втором нашла две золотых монеты. А смартфон? Она хорошо помнила, как заталкивала в углубление гаджет. Или нет? Пересмотрела всю одежду с потайными кармашками.

— Chyort… — шептала в темноту, покусывая губы. — Styrili… Obobrali… Vsyo nazhitoe neposilʼnym trudom…

Заглянула за ширму, подсвечивая лампионом. Всё на своих местах. Даже мыльце на тарелочке. Ведро, правда, без воды. Присела на край скамьи. Задумалась. Её вещам здесь суждено слежаться, сотлеть и рассыпаться прахом. Модного покроя платья сшиты из отличной добротной ткани, намного лучше той, из которой пошиты платья сестры. Неужели никому не пожертвуют? Как-то неправильно. Расточительно. Она бы не стала возражать, если бы её одежду раздали бедным. От пришедшей мысли хлопнула себя по лбу: «Балда!» Сама-то, когда умерли родители, сорок дней ничего не трогала в квартире. Считается, что душа покойника ещё витает там и её спугнуть никак нельзя.

Значит, ещё не пришло время навести генеральную уборку. Как и в опочивальне фон Россена. Он умер через несколько дней после известия о её смерти.

Обязательно нужно заглянуть в покои Хельги, в её тайники. В свои тоже.

А сейчас… Наташа переоделась в тёплое шерстяное платье, пристраивая на ремешок кинжал, укуталась в вязаную цветную шаль. Обула меховые тапочки на мягкой подошве. Притопнула. Нравится!

Свернула грязное бельё, закладывая в сундук. Утром положит за дверь в условленной комнате. Фиона поймёт.

Сумочка? Она знает, где её найдёт. Сдёрнув с зеркала ткань, направила свет фонарика на лицо снизу вверх, всмотрелась в отражение… Для особо впечатлительных можно оттенить глаза и скулы сажей.

Ночная темень стала её подругой и союзницей.

В мягких тапочках бесшумно скользила по коридорам уснувшего замка.

Тайники Хельги оказались пусты. Отлегло от сердца. Молодец, графиня! Удачи тебе.

В своих нашла то, за чем пришла. В целости и сохранности.

Кабинет оказался заперт на замок. Как бы не так! У неё есть дубликаты. Два ключа — от кабинета и от каморы с серебряной посудой — лежали под матрасом в изголовье её кровати.

Здесь было по-прежнему уютно. От камина волнами распространялось тепло. Наташа, не теряя времени, открыла сейф. Достав серебряную шкатулку и изучив её содержимое, успокоилась: украшения матери на месте. Пиксида с жемчужным ожерельем и высокая кубышка с золотом отца покоились на второй полке. А это… Что-то новенькое. Такого ларца она не видела. Водрузив его на стол и открыв, остолбенела.

Под крышкой вместительного ларчика, наполовину заполненного золотыми монетами, сверкало колье с каплевидным сапфиром. У пфальцграфини перехватило дыхание. То самое! В виде паутины с вкраплениями драгоценных кабошонов! Ахнув, нащупала позади сидение кресла, опускаясь в него. Как же так? Откуда? В её руках, несомненно, то изделие, которое неоднократно всучивал ей Фальгахен. То, которое она видела в шкатулке в карете, откуда он доставал свадебное соглашение и тыкал в него пальцем перед её носом.

От догадки бросило в жар. Вскочила, запуская руку вглубь тайника, доставая тугие свитки и разворачивая один за другим. Дарственная на рощу на её имя. Пергаменты непонятно о чём. А здесь, — фонарик подрагивал в руке — если она правильно понимает, документ о наследовании титула и всего состояния пфальцграфа Манфреда фон Россена с гербом рода Виттсбахов и с девизом под ним: «Multiplicans pervenire!» (прим. авт., лат. Преумножая достигай!) Без указания имени преемника.

Золото в кубышке — часть выкупа за невесту и плата за рощу. Но как появилось колье в сейфе? «Элементарно, Ватсон!» — сокрушённо кивала головой. Убийца прихватил из кареты дорогую вещицу и вручил заказчице? Почему не заныкал? Эрмелинда видела украшение в руках Карла, когда он отдавал его Наташе и знала, что то уехало вместе с ним. Такую побрякушку не забудешь. Малолетка тогда от восторга потеряла дар речи. Значит, это она наняла убийц. Разумеется, без ценных советов экономки не обошлось.

Сообщницы… Они знают, что похоронена не Вэлэри. Или не знают? Возможно тот, кто убил Фальгахена и потерял сбежавший труп, его и доставил. Где они взяли подходящее тело? Близко город. Он изобилует нищими и бродягами, которые мрут, как мухи. По роковому стечению обстоятельств, похожее обглоданное зверьём тело ждало в лесу своего звёздного часа.