И насчет поединка — не волнуйся, дядя вернется — отменим.

И даже примерно представляла, как отменим. Но этот вариант меня не устраивал. Аксель не знает то, что знаю я, потому что он не чувствует.

— Они не отступят, Акс. Хейли. У них совсем поехали плетения…

— Забудь про кровную месть, — легко отмахнулся брат. — Они хотели просто увеличить пирог, но им отказали…

— То есть?

— Они хотели, чтобы Блау открыли уровень, но мы отказали, поэтому они и подали прошение. У них есть сумасшедший старик, у которого совершенно бредовые теории…

— Акс, они ненавидят нас. Ненавидят так, что дышать сложно от таких эмоций, — да, нужно учитывать воздействие боевой пятерки — это усилило ощущения, но даже без них ненависти было слишком много, чтобы просто забыть о ней.

— Все ненавидят кого-то, Вайю. Это жизнь.

— Ты не понимаешь, — я стукнула его кулаком. — Я — эмпат, забыл? Бесполезный родовой дар? Я — чувствую, — Акс нахмурился, — они бы раздавили нас сразу, если могли бы. Что мы им сделали. Аксель? Что им сделали Блау?

— Это старая история, — он опять отмахнулся от меня. — Хейли считают, что виноват отец, был прорыв тварей, но он не виноват! Там никто бы не справился, и даже я, и даже вместе с дядей, — добавил он подумав. — Я поднимал дело, читал протоколы. Вины Блау — нет.

— Двадцать четыре-шестнадцать? Речь об этом?

— Да, докопалась? — он фыркнул беззлобно. — Но, — он развел руками и показал на горло — обет молчания, — спросишь напрямую дядю, но поверь мне, там ничего интересного. Отец умер. И умер такой смертью, что нам пришлось проводить ритуал признания смерти члена Рода, — он тряхнул головой. — Хейли могут идти за грань со своими идеями. Блау ничего им не должны.

— Хейли так не считают. И Фейу, даже Марша в курсе!

— Неудивительно, — кивнул брат. — Фейу тогда тоже положили достаточно.

— Акс!

— Вайю, поверь мне, — он щелкнул меня по носу. — Следует переживать не об этом. Больше никогда, ты слышишь меня? Никогда не зови одна, без подстраховки!

— Акс?

— Ты знаешь, почему я не успел? И не видел твои выступления. Знаешь?

— Тебя не взяли.

— Потому что я торчал внизу и пел колыбельные, и я задолбался. Вайю!

— Они… они же не должны были проснулись, — я была твердо уверена, что не вкладывала достаточно силы.

— Да что ты? Дать бы тебе подзатыльник, самоуверенная идиотка…

— Аксель!

— Почти, Вайю. Ты почти разбудила всех под Ареной, пробрало до девятого уровня. Поэтому сначала ты научишься усыплять. И только после этого я разрешу тебе взять флейту ещё раз.

— Ты будешь учить меня Колыбельной?

— Завтра. Весь день до отъезда. Ты уже получила Вестник от распорядителей?

— Да, нас попросили… очень вежливо… не приходить, — щелкнула зубами я. — Сир Таджо поспособствовал…

— Не переживай, так будет лучше, — он мягко потрепал меня по плечу. — Это не имеет значения. Считай, что у нас с тобой завтра — день отдыха, только ты и я — вместе.

Вопросов у меня было ещё много, но я решила их придержать — голова раскалывалась неимоверно. Будет время спросить завтра.

Акс проводил меня до комнаты и поцеловал на ночь, Бутч молчаливой темной тенью держался на расстоянии нескольких шагов.

Нэнс в комнате не было — все было готово ко сну, но сама аларийка как будто провалилась в подземелья, даже чайничек на столике и тот успел остыть. Ликас вечером тоже старательно не попадался мне на глаза. Вообще все аларийцы казалось, старательно избегают находиться в непосредственной близости от менталистов.

Кое-как справившись с многочисленными завязками и застежками, после купален, я рухнула на тахту, зарывшись в одеяла, намереваясь хорошенько выспаться. Все вопросы подождут нового дня.

* * *

На крыше было холодно. Ветер сменился на западный, и мой любимый скат замело снегом по колено. Спать я так и не смогла — травки Марты перестали действовать, и я крутилась из стороны в сторону, собирая одеяла в кучу, пока не решила посетить вотчину Маги. На кухне было тихо, обычно оставляют хотя бы одну служанку на всякий случай, но сегодня кухня была совершенно пустынна. Я пошарилась по ларям и шкафам, набирая еду, и отправилась по привычному пути наверх.

Дуло знатно, купол я кастовать не стала, ледяной обжигающий ветер хоть немного приводил мысли в порядок. С неяркой вспышкой появился четвертый по счету Вестник от Хоакина, с вопросом о дознавателях — отвечать мне не хотелось, и я вернула его обратно. Достаточно того, что я узнала у Люци — у них все относительно хорошо. Сейчас мне хотелось подумать молча и в одиночестве.

Ничего не складывалось. Совершенно ничего. Или… все складывалось просто идеально, но тогда стоило признать, что я полная идиотка, которая никогда не видела дальше своего носа.

Акселя повесили за измену. Мне никогда не приходило в голову проверять факты или проводить собственное расследование — я упивалась горем, поверив сразу в то, что сказали. Исчезновение дяди и Луция я тоже никогда не ставила под сомнение — их искал Акс, и потом нашла я — в Левенсбрау.

Но был ли Левенсбрау?

Была ли пропажа? Был ли тогда совет? И была ли измена Акса? Или… ничего не было, и было что-то совершенно иное. Все, во что я верила так долго, оказалось ложью. Или одним большим нагромождением лжи. И, Великий, мне никогда не приходило в голову проверить, а так ли это на самом деле?

Если Акса и раньше брали под контроль дознаватели, значит он работал на них с первого курса, значит… значит его просто не могли судить за измену. Управление не отдает своих.

Никогда и ни при каких обстоятельствах, не вынося сор из дома. Все решается внутри, без широкой огласки.

Если Акс работал на них — его просто не могли обвинить в измене публично, значит… значит произошло что-то, что вынудило их сдать своих… и была ли измена? Что именно натворил Акс? И натворил ли вообще?

Великий! Мне казалось, что рушатся все понятные простые и незыблемые постулаты. Есть смерть? Предотвратить. Но что предотвращать? Что произошло тогда, десять зим спустя?

Что? Одни вопросы и ни одного ответа, если бы мне пришло в голову спросить тогда…

Что произошло на самом деле?

Ветер изменился на северный — начиналась метель, такая плотная, что на небе не было видно ни единой звезды. Ни единого огонька света, кроме сигнальных вышек, в стороне Лирнейских.

У меня пока не было никаких идей, как узнать то, что произошло в будущем, но одно я знала совершенно точно — что я должна делать.

Я буду искать ответы.

Утро началось ужасно — по мне прыгал отвратительно бодрый Аксель, и стягивал с меня одеяло, заря только-только занималась за окном, с учетом того, что ночью я легла поздно — спать хотелось неимоверно.