— Просто … просто позвольте Маруфу, привратнику двух миров, забрать вас, — пояснила я, видя уже, что меня окружают люди. Самые обычные, с головами. Протолкавшись сквозь них, ко мне вдруг бросился парень, схватил меня за руку дрожащими пальцами и развернул к себе лицом. Я, на всякий случай, перестала дышать. Изучив меня, он разочарованно прошептал:

— Нет! Не она! Не она!

Похоже это тот самый огнеголовый, что напугал меня в таверне до полусмерти. Бледный тусклый полусвет разлился в застывшем пепельно-сером тумане, и я увидела, как Маруф склоняется над нами. Он бережно взял одного из погибших, накрыл его ладонью и легко дунул себе между рук. Затем наклонился к следующему. Люди терпеливо ждали, не выказывая больше ни страха, ни возмущения. Они не сбегали, не прятались — просто ждали каждый своей очереди. Поняв, что это надолго, я уселась на какой-то камень. Времени здесь будто бы и не было, я не ощущала скуки или утомления. Но удивительная, какая-то трогательная торжественность, с которой люди доверчиво тянулись к богу и с какой он принимал их, вызывали во мне целую гамму чувств: удовлетворение от сделанного, удивление, умиление, легкую печаль и радость от того, что наконец мятущиеся души обретут посмертное обитание. Когда исчез последний шахтер, Маруф склонился в последний раз и бережно поднял меня.

— Благодарю тебя, — тихо произнес он, — за эту помощь я постараюсь предупредить тебя о своем приходе заранее, когда придет твое время. Хотя обычно я этого не делаю.

Я кивнула, понимая, что сейчас меня вернут обратно и нужно будет ехать в столицу, на казнь. И отказаться уже нет никакой возможности, потому что теперь все завязано на моем согласии. Если только я могу избавить мир от немыслимо жестокой смерти — что ж! Придется просто взять и сделать это.

Маруф пытливо наблюдал за мной, полагаю, изучая мысли, что отражались на моем лице.

— Хочешь, я подарю покой твоей душе? — Предложил он.

— Вечный? — Зябко поежилась я и он коротко хохотнул.

— Нет. Тот, который ощущают перед смертью люди, если жили в добре и мире со своей совестью. Я знаю, в последнее время ты много переживаешь. Я могу сделать так, что теперь ты перестанешь волноваться и нервничать. Подарю тебе то, о чем так мечтают уставшие и измученные люди перед смертью. Не бойся, это не страшно.

Не успела я произнести и слова, как он накрыл меня второй ладонью. И тут я ощутила как в моей душе изгладились все страхи и тревоги. Мне стало так легко и спокойно, как не было никогда в жизни. Я будто растворилась в каком-то умиротворенном уюте, задохнувшись им. Расслабилась до последней нервной клеточки. Затем ладони задвигались, унося меня куда-то и растаяли, исчезли. Оглядевшись, я обнаружила, что лежу на кровати в той самой комнате, откуда меня выманила шебутная гаргулья. Откинувшись на подушку, я закрыла глаза и улыбнулась. Мне было хорошо. Мне было спокойно как никогда.

— Джуди! — Кровать жалобно скрипнула, прогнувшись под чьим-то телом. — Боги великие! Откуда ты здесь взялась?

Я открыла глаза. Рандаргаст. Как обычно — взведенный точно арбалет. Кротко поглядев на него, я сообщила:

— Я просто взяла и взялась. Надеюсь, ты не имеешь ничего против.

Он ошеломленно покачал головой и подобрался ко мне еще ближе, затем прижал мою голову к своей груди:

— Боги! Джуди как же ты меня напугала! Слуги уверяют, что ты не покидала свою спальню, так что я серьезно начал думать, что ты наколдовала что-то фатальное.

Он улегся рядом, в охапку прижимая меня к себе, и все гладил, гладил по голове, больше не говоря ни слова. Я заметила, что свет вокруг желтоватый и дрожащий, это горят свечи. Уперевшись в Рандаргаста, я кое-как отцепила от себя его жадную хватку и приподнялась, выглядывая в окна — там царила жирная темнота, слегка поблескивающая нещадно льющим дождем.

— Это ж сколько времени меня не было! — Удивилась я вслух и Рандаргаст сел рядом со мной, тоже задумчиво глядя в окно.

— Сейчас около трех часов ночи, — сообщил он, — притом я отсутствовал два дня и вернулся лишь пару часов назад. Не знаю, Джуди, когда ты исчезла, так что не могу сказать как долго тебя не было. Но слуги сказали, что ты не выходила из комнаты, даже когда тебя звали поесть.

В животе у меня протяжно и противно завыл диким зверем желудок.

— Строго говоря, я начала исчезать примерно через час после нашего совместного обеда, — пробормотала я и мой желудок подтвердил это тоскливым урчанием. Рандаргаст несколько минут смотрел на меня, будто пытаясь понять, что это я такое сказала, затем переполошился.

— Ты что — не ела два дня? Нет больше! — Повысив голос, заговорил он, слезая с кровати. Затем обнял меня за талию, стащил и поставил рядом с собой. — Ужас, Джуди! Стоит только оставить тебя одну … да как ты вообще творишь такое! Зачем? Идем!

Он уже тащил меня вниз по лестнице, крепко ухватив за руку и продолжая сердито бурчать что-то о моем невыносимом поведении. Меня его характеристики почему-то не трогали. В моей душе наконец наступили мир и равновесие, меня ничто не раздражало, не возмущало, не обижало, словом, могу констатировать, что Маруф выполнил свое обещание. Я стала спокойной, но это было не тупое спокойствие и не потрясение, а совершенно тихое и мирное состояние души, в котором окружающий мир выглядит уютным и безопасным.

— Джуди, с тобой все в порядке?

Мы уже стояли в обеденной гостиной, как тут называли эту комнату. Рандаргаст держал меня за плечи и озабоченно заглядывал мне в глаза.

— Да, — кивнула я, — просто я наконец успокоилась. Все в порядке, Рандаргаст, кроме твоих рук. Сделай милость, разожми их немного, а то мне больно.

Он схватил меня за подбородок и покрутил мою голову вправо-влево, затем положил одну руку мне на голову, а другую — себе на грудь, на камень, и замер, прислушиваясь к ощущениям.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он, качая головой, — никакой магии … но какой-то странный след. Не могу его распознать и все же он до ужаса знаком мне.

Рандаргаст снял руку с моей головы и попытался коснуться моего живота, но я его шлепнула по руке и отступила на шаг.

— Слушай, хватит меня уже трогать, — абсолютно спокойно произнесла я и улыбнулась, — на самом деле мне именно это и было обещано — абсолютное спокойствие, мир на душе и так далее.

— Кем это? — С подозрением спросил Рандаргаст, продолжая внимательно изучать меня. Я вздохнула.

— Если