litbaza книги онлайнСовременная прозаГород чудес - Эдуардо Мендоса

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 130
Перейти на страницу:

Анализ ситуации, данный маркизом де Утом, был воспринят одобрительным гулом. Черный капюшон, сидевший справа от Эфрена Кастелса, прибавил:

– Рабочие доведены до отчаяния и уже не уступят, хоть посули им золотые горы. Сейчас они желают только одного: свернуть нам головы, потом пойдут насиловать наших дочерей, жечь церкви и курить наши сигары, – закончил он.

Черные капюшоны ударили кулаками по столу, произведя неимоверный грохот. Шум долго не умолкал, а когда наконец стих, Онофре снова взял слово.

– Я знаю, чего хотят рабочие, – сказал он вкрадчиво. – Они жаждут превратиться в буржуа. Что же в этом плохого? Буржуа всегда были нашими лучшими потребителями. – По залу пробежал недоуменный ропот. Онофре плевать хотел на судьбу рабочего класса, но он не любил, когда ему перечили, поэтому решил вызвать противника на драку, хотя и осознавал, что последнее слово останется не за ним: решение уже принято, и оно неизменно. – Посудите сами, – продолжил он. – Вы представляете рабочего в виде тигра, притаившегося в зарослях и ждущего момента, чтобы перегрызть вам горло; для вас он жаждущий крови зверь, которого надо остановить и любым способом держать на расстоянии. Но на самом деле все обстоит по-другому: в сущности, рабочие такие же люди, как мы. Если бы у них завелись деньги, они тут же побежали бы покупать продукцию, сделанную их собственными руками на наших заводах. Производство взлетело бы на небывалый уровень…

Тут один из братьев прервал его, заявив:

– Я уже наслышан об этой экономической теории и понял только одно – она дурно пахнет, да к тому же, как я потом узнал, ее завезли к нам из Англии, и этим все сказано.

Кто-то указал на неуместность научных дискуссий в такой неподходящий момент:

– Любой из нас вправе поддерживать ту экономическую теорию, которая ему больше по душе, но сегодня не время болтать, надо дело делать, и от этого нам никуда не уйти.

Маркиз де Ут опять завел басню про цикаду и муравья.

– Хотя вполне возможно, – добавил он, немного подумав, когда его уже никто не слушал, – положение в большей степени напоминает басню про осла и флейтиста.

Тут в разговор снова вмешался Онофре Боувила.

– Ситуация подконтрольна нам целиком. Если мы прислушаемся к требованиям рабочих и уступим им в рамках разумного, то очень скоро будем кормить их, что называется, с руки, в противном случае, поведи мы себя не гибко, у нас не останется никакой гарантии спастись от их жестокого мщения.

– Гарантия у нас одна – это армия, – сказал черный капюшон, до этого хранивший молчание. Он говорил тихим невыразительным голосом, тем не менее показавшимся Онофре знакомым. – Армия для того и существует, чтобы вмешиваться в гражданскую жизнь в критических для общества ситуациях. Например, когда родина в опасности.

Онофре Боувила уронил на пол карандаш, который вертел в руках, и, потянувшись за ним, заглянул под стол. То, что он там увидел, встревожило его еще больше: на говорившем человеке были ботфорты. «Плохи дела, – подумал он. – Теперь я знаю, кто это».

– Если царит хаос, армия должна навести порядок, потому что хаос – это настоящая опасность для родины, а священная миссия армии как раз и заключается в том, чтобы бежать на помощь родине, когда она этого требует. – Теперь черный капюшон чеканил каждое слово; в его голосе появились убежденность и тот металл, который делал приводимые им доводы неопровержимыми. – Пусть нашим девизом будет дисциплина против хаоса, порядок против беспорядка, порядок и дисциплина против неуправляемости и бесхозяйственности.

Этим закончилась его речь, после чего наступила уважительная тишина.

– Придется нам раскошелиться, – сказал напоследок Онофре Боувила.

Поднимаясь в вагон, генерал обернулся поприветствовать тех, кто пришел на станцию с ним проститься. Весь перрон был заполнен черными капюшонами; генерал протер глаза и недоверчиво помахал рукой. «Надеюсь, у меня не delirium tremens![121]– подумал он. – До этого я еще не дошел». Потом вспомнил где, а главное, зачем он тут находится и что здесь делают черные капюшоны. В этот момент паровоз издал пронзительный гудок, и генерал приосанился.

– Кабальеро! Если завтра же я не буду повелевать Испанией, можете делать из меня тефтели, – произнес он торжественно.

Провожающие одобрительно заулыбались под своими островерхими колпаками: они уже успели позвонить каждый в свой банк и не сомневались в том, что государственный переворот в Испании не может кончиться провалом. На перроне не было ни пассажиров, ни носильщиков – весь вокзал был окружен кордоном пехотинцев, улицы патрулировали конные отряды. В рабочих кварталах и центре города, около жизненно важных учреждений, стояли пулеметные заграждения и легкая артиллерия. В Барселоне царила тревожная тишина. Выйдя из здания вокзала, Онофре попросил Эфрена Кастелса отвезти его домой, поскольку у него не было машины. Великан из Калельи поколебался несколько секунд.

– Само собой, о чем речь! – сказал он в конце концов. – Садись.

Онофре Боувила облегченно вздохнул: его не очень-то радовала перспектива быть пристреленным на ступеньках вокзала. И только в автомобиле он почувствовал себя в безопасности.

– Я было подумал, что ты бросишь меня на произвол судьбы, – признался он Эфрену Кастелсу.

– Мы друзья, – ответил ему великан просто.

Они сняли колпаки и посмотрели друг на друга. Онофре увидел перед собой расплывшиеся черты лысого, преждевременно состарившегося финансиста и почувствовал, как от жалости у него защемило сердце: он вспомнил того заросшего шерстью медведя, с которым познакомился на Всемирной выставке. «Надо бы при случае хорошенько рассмотреть свою собственную физиономию!» – подумал он, приглаживая пальцами львиную гриву волос. Эфрен Кастелс, не подозревавший, какие эмоции пробуждает в приятеле, посоветовал ему исчезнуть из города на несколько дней.

– Ты думаешь, я в опасности? – спросил Онофре.

Великан утвердительно мотнул головой. Он туго соображал, это верно, но, по его мнению, такая возможность не исключалась.

– Примо[122]не лютый зверь, – прибавил великан. – Он не будет напрасно проливать кровь. Вполне возможно, все пройдет гладко и перемены даже не бросятся в глаза. Но дело может принять другой оборот. – На его лицо набежала тень, скорее не от беспокойства, а от необходимости затрачивать умственные усилия на столь длинные объяснения. – Вполне может случиться, что по приезде в Мадрид он столкнется с сопротивлением, и не со стороны гражданских властей, а со стороны военных, которые, как и он, рвутся к власти. В такой ситуации я не исключаю гражданскую войну. Ты очень силен, а Примо не может рассчитывать на твою полную и безоговорочную лояльность. Сегодня ты поступил неразумно, – упрекнул он Онофре. – Скажи на милость, зачем ты наговорил столько глупостей?

1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 130
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?