Разумеется, я помнил.

— Так вот, я бродила по коридорам, заговаривала со всеми встречными, проверяя, как запомнила их имена. Знаешь, есть такая поговорка: те, кто подслушивает, заслуживают услышать то, что они слышат.

Алегрия шмыгнула носом и вдруг залилась слезами. Совладав с собой, она продолжала:

— Я только рассталась с одной женщиной — не стану говорить, с кем именно, — как вдруг вспомнила, что хотела спросить у нее еще одну вещь. Вернувшись назад, я собралась было постучать в дверь, но тут услышала, что эта дама разговаривает с каким-то мужчиной.

Они говорили обо мне. Мужчина высказался насчет моей красоты, и женщина подтвердила, что тоже находит меня достаточно смазливой. Затем она сказала (я передаю дословно): «Это в очередной раз показывает, что у сильных мира сего все обстоит не так, как у нас, простых людей. По крайней мере, полагаю, они относятся к жизни не так серьезно, как мы. Супруга дает Дамастесу от ворот поворот, и он тотчас же находит себе эту красотку, а тем временем его графиня уже крадется через черный ход в покои императора».

Мужчина, рассмеявшись, сказал, что ты произвел на него впечатление человека порядочного. Поэтому он надеется, что я пробуду в твоей постели дольше, чем твоей жене будет позволено ублажать императора.

Тут в коридоре послышались шаги, и я убежала. О Дамастес, Дамастес, мне так горько!

У нее снова навернулись слезы, но на этот раз она их сдержала.

Император действительно предал меня.

В ту ночь я не сомкнул глаз. Алегрия хотела посидеть со мной, но я ей не разрешил.

— Ты уверен, что я не смогу помочь... хоть как-то облегчить твои страдания?

Я покачал головой.

В конце концов на улице забрезжил рассвет. Алегрия прокралась на цыпочках ко мне в спальню, начала было что-то говорить, но тотчас же снова ушла. Я заставил себя умыться, побриться, надеть свежее белье. Пока я ломал голову, что делать дальше, прибыл курьер из посольства.

Поступило сообщение из Никеи. Император одобрил мой план и приказал немедленно приступить к его осуществлению. В послании было множество лестных отзывов в мой адрес, что показалось мне самой жестокой издевкой.

Встреча с королем Байраном прошла в очень странной обстановке. На ней присутствовали король, лигаба Сала, Боконнок, я и секретарь. Развесив карты и планы, я говорил легко и непринужденно, поскольку этот план был моим детищем. Но мне казалось, на самом деле я парил в воздухе, наблюдая за происходящим со стороны. Я улыбался, в нужный момент делал остроумные замечания, но душа моя оставалась пустой.

Мое предложение, тщательно обдуманное и проработанное, состояло в том, чтобы объединить Дикие Земли и Пограничные территории в одну административную область, находящуюся под совместным управлением Нумантии и Майсира. В соответствии с общепризнанными границами расположенных на территории области бандитских государств она будет разделена на отдельные районы.

Первым шагом должно было стать полное усмирение бурлящих провинций. Для этой цели предстояло использовать объединенные нумантийские и майсирские воинские части. Я предложил сформировать новые корпуса, набранные из офицеров и солдат обеих армий. На то, чтобы создать и подготовить такие части, потребуется около двух лет, но затем мы сможем шаг за шагом начать наступление на Дикие Земли. Предприятие будет дорогим, очень дорогим. Но не теряем ли мы гораздо больше от постоянных набегов бандитов на торговые караваны и приграничные районы наших стран? В первую очередь нам предстоит захватить города. Если новые наместники, назначенные по возможности из числа местных жителей, будут править мудро и справедливо, жители окрестных районов увидят преимущества мирной жизни.

— И волки станут овцами, да? — недоверчиво заметил Байран.

— Нет. Сначала мы приручим этих колков и натравим их на диких собратьев. Затем мы превратим их в сторожевых псов, ибо лично я не верю, что в этих горах когда-либо воцарится прочный мир. Большее, на что можно надеяться, — это то, что псы, хоть и ворча, будут слушаться своих пастухов из Майсира и Нумантии.

— Вижу, вы неплохо изучили данный вопрос, — заметил Сала, глядя на карты.

— Мне не хотелось выставлять себя полным идиотом, предлагая заведомо неосуществимый план, — сказал я. — Теперь же он кажется просто маловероятным.

Король и лигаба Сала, переглянувшись, улыбнулись.

— Если на эти земли придет мир или хотя бы его подобие, у Нумантии и Майсира не останется никаких поводов развязывать войну, — сказал Байран. — Не так ли, посол Дамастес?

— Да, если наши государства действительно желают мира. Но если кто-то на самом деле хочет войны, его ничто не остановит, — заметил я. — Тот, кто хочет драки, найдет ее даже в самой спокойной таверне.

— Равные армии, равное участие в правительстве? — вопросительно произнес король.

— Да, ваше величество, — ответил я. — И ваш постоянный контакт с императором, лично или через посланников. Это позволит избежать каких-либо недоразумений.

— Любопытно, — задумчиво промолвил Байран. — Итак, если бы вы сказали, что эта мысль только что пришла вам в голову, я бы рассмеялся и принял вас за сумасшедшего или мечтателя, а мне не по себе в обществе и тех и других. Но поскольку вы утверждаете, что ваш император одобрил этот план... гм. Очень любопытно. Или во всем этом действительно что-то есть, или среди присутствующих сумасшедших двое. Не знаю, посол а'Симабу. Возможно, нам следует сформировать два полка и посмотреть, что из этого получится. Начать от одной границы, с территории одного из наших государств.

— Превосходное уточнение, ваше величество, — поспешно заметил я.

Разумеется, я планировал двигаться постепенно, не делая стремительных прыжков, но мысль всегда кажется более привлекательной, когда считаешь ее своей собственной.

— Вот и хорошо. Что ж, давайте попробуем. Лигаба, ты готов вместе с нумантийцами составить план действий?

— С удовольствием, ваше величество.

Король Байран встал.

— Ваш император поступил очень мудро, направив послом именно вас, Дамастес а'Симабу. Полагаю, вы сделали великое дело для обеих стран, и, возможно, в будущем ваше имя будет греметь громче, чем мое и императора.

— Благодарю вас, ваше величество, — низко поклонился я.

Байран направился было к двери, но, остановившись, взял меня за рукав.

— Дамастес, по-моему, вы чем-то расстроены. Имеет ли это какое-то отношение к тому, о чем мы только что говорили? Если имеет...

— Нет, ваше величество, — с трудом вымолвил я. — Просто в эту ночь я почти не спал. Мне очень хотелось не сделать сегодня ни одной ошибки.