Король пристально посмотрел мне в глаза.

— Ну хорошо, — недоверчиво произнес он. — Но не забывайте мое предложение. Такое важное дело необходимо решать на трезвую голову.

Больше мне делать было нечего. Сала и Боконнок занялись обсуждением деталей, а я был рад возможности отойти в тень. Так мне было легче с головой окунуться в гнев и отчаяние.

Но рядом со мной была Алегрия.

Вспоминая ее, то, как плохо я с ней обращался, я заставлял себя думать о ближних, перестать вести себя как капризный ребенок.

У меня возникла одна мысль, и я проникся решимостью воплотить ее в жизнь. Возможно, новая окружающая обстановка вдохновит и меня на перемены.

— По крайней мере, когда я вытащила тебя из Джарры, — скептически заметила Алегрия, — ты побывал в величественном замке.

— Очень унылом замке.

— Какой же ты привередливый! К тому же, как замок может быть унылым, если там воспитывалась твоя любимая... любимая... в общем, если там воспитывалась я? Кстати, Дамастес, а кто я для тебя? Можешь не отвечать искренне.

— В таком случае, не буду, — улыбнулся я. — Прекращай хныкать и лучше помоги мне перенести вещи из саней. Ты ведешь себя, словно пугливая невеста в первую брачную ночь.

— Да?

Ничего не подозревающая Алегрия оглянулась вокруг. Я толкнул ее в сугроб. Она упала, отфыркиваясь снегом, а я, как и подобает галантному кавалеру из глухой деревни, подал ей руку. Схватив меня за руку, Алегрия что есть силы дернула. Вскрикнув от неожиданности, я повалился лицом в снег рядом с ней.

— Так нечестно, — буркнул я, выныривая на поверхность.

— Ты прав, — согласилась Алегрия. — Я заплачу штраф, позволив тебе меня поцеловать.

— По-моему, это недвусмысленное предложение.

— В каком-то смысле, — елейным голосом произнесла Алегрия, и я сделал так, как она просила.

Поцелуй получился довольно продолжительным.

— Мммм, — тихо прошептала Алегрия, когда наши губы разомкнулись. — Я бы попросила повторить, но не знаю, насколько надежно защищают от мороза наши шубы.

— Очень надежно, — сказал я. — Я наложил на каждую по шесть заклинаний.

— В таком случае, поцелуй меня еще раз.

Я повиновался. Алегрия провела по моим губам одетой в варежку рукой.

— Прими мои поздравления, — сказала она.

— С чем?

— С тем, что ты перестал дуться на весь свет, как делал с тех пор... в общем, сам знаешь.

— Я устал жалеть самого себя, — искренне признался я.

— Тогда давай вставать. Ты опять меня обманул. Снег лезет за шиворот.

Я помог Алегрии встать, и она снова посмотрела на неказистое деревянное строение.

— Что это такое? спросила она.

— Это тайная явка, где встречаются нумантийские шпионы с майсирскими изменниками.

— Откуда ты о ней проведал?

— Я спросил у лигабы Салы, не знает ли он какое-нибудь тихое, уединенное место, куда можно было бы пригласить девушку.

— Полагаю, — сказала Алегрия, — если Сале известно об этой явке, век майсирских изменников недолог.

— Наверное, ты права. А теперь помоги мне перенести запасы еды.

Я протянул Алегрии две сумки с провизией. Она снова подозрительно посмотрела на дом.

— Забавное сооружение, — заметила девушка. — Думаю, именно это подразумевают, говоря о доме, через которое растет дерево.

— Два дерева, — поправил ее я. — Смотри, вон и второе.

— Замечательно. Интересно, а печь здесь есть? Кажется, снова пойдет снег.

— Сходи посмотри. В посольстве сказали, в коробочке у двери висит заколдованный брелок, который используется вместо ключа.

Я перенес наши припасы на крыльцо, а затем отвел лошадей в сарай. Поблизости протекал не затянутый льдом ручеек, и я покормил, напоил и вытер уставших животных. К тому времени, как я закончил, снова пошел снег. Сезон Бурь подходил к концу, и весна была уже не за горами. Но по-прежнему было холодно, особенно для такого изнеженного тропиками человека, как я, так что в дом я вошел порядком замерзшим.

На самом деле это был загородный дом для отдыха сотрудников нумантийского посольства. Но Сала, рассказавший мне о нем, упомянул, что в свое время дом использовался для тайных встреч. Так продолжалось до тех пор, пока королю Байрану не надоели эти глупости и одного дипломата — лигаба не уточнил, Боконнока или кого-то другого, — отправившегося на встречу со своим агентом, не встретил эскадрон майсирской конницы. Нецелевому использованию загородного дома был положен конец.

Дом выходил окнами на замерзшее озеро. В нем было восемь спален; четыре по одну сторону от центрального зала, четыре по другую. Сам зал, хотя и с низко нависшим потолком, оказался довольно просторным. В камине, сложенном из речной гальки, я смог бы выпрямиться в полный рост. Поленницы доходили до потолка. Повсюду вместо ковров лежали и висели шкуры различных животных. Мебель была из грубо обработанного дерева. Стулья выглядели так, словно готовы были проглотить человека, опрометчиво подошедшего слишком близко, а если кто-нибудь ложился на кровать вздремнуть часок, то погружался в вечный сон.

С одной стороны от центрального помещения располагался обеденный зал, с другой кухня. Кладовая была набита всевозможными бутылками и различными видами вяленого и копченого мяса. В каждой комнате имелся камин, топившийся дровами. Из склона холма за домом бил горячий источник, и вода отводилась в дом по системе труб. Холодная вода поступала из соседнего ручья.

Внутри дома росли два дерева, по одному у противоположных сторон. Считалось, что эти деревья приносят удачу, — при возведении дома они получили благословение. Весьма скромное жилище было очень уютным, своеобразным обособленным мирком.

Именно то, на что я рассчитывал.

— Ну? — спросила Алегрия.

За те несколько минут, что меня не было, она зажгла два светильника, наколола щепок и начала разводить огонь в камине. Поленья, сложенные пирамидой над языками потрескивающего пламени, уже дымились.

— Что ну?

— Разве ты не удивлен, что женщина, особенно далриада, может развести огонь в суэби, среди волков и драконов?

— Нисколько не удивлен. Ты же говорила мне, что далриады умеют все.

— Будем считать, я несколько преувеличила. Ну же, Дамастес, похвали меня.

— Я тобой восхищаюсь.

— Вот как?

Алегрия сидела на шкуре белого медведя перед камином, подобрав под себя ноги. Сняв шубу, она осталась в свободных шароварах из мягкой ткани и блузке из материи под леопардовую шкуру, схваченной сбоку застежкой. Встав, Алегрия повернулась так, что свет пламени в камине обрисовал ее силуэт, и снова прошептала: