Он оперся на локоть.

– Но не все. Кроме того, ты всегда могла бы давать частные уроки.

Я задумалась об этом на секунду, но потом пришла к выводу, что это еще более непрактично.

– Нет. Я просто буду придерживаться плана.

Коул приподнял бровь.

– И в чем заключается этот план?

– Стать учителем естественных наук. Выйти замуж за хорошего южанина, который будет связан с церковью, родить одного ребенка… потому что большее количество детей просто разорит. Не говоря уже о том, что я растолстею.

За эту маленькую ремарку можно было поблагодарить мою маму.

– Звучит как чертовски скучный план.

Я перевернулась и уставилась в потолок.

– Можешь винить в этом моих родителей. Они годами затыкали мне глотку этим планом.

– Тебе необязательно следовать ему. Всегда можно придумать новый.

У меня вырвался смешок.

– Наверное. Но мой план не сильно отличается от их, кроме… – Нет, я точно не скажу ему этого. – Неважно.

Коул переплел наши пальцы. Он был не из тех, кому так легко можно сказать «неважно», и он просто забудет об этом.

– Ты же знаешь, что тебе придется сказать это, правда?

Я вздохнула. Ага. Иногда было проще дать этой упрямой заднице то, чего он желал.

– Ладно. В моей идеальной жизни я бы стала учителем музыки. – Я взглянула на него. – Вышла бы замуж за того, кто будет так сильно меня любить, что всегда станет бороться за эти отношения. И не имеет значения, чего ему это будет стоить. – Потому что я не хочу быть, как мои родители. – И я не хочу всего одного ребенка… Я хочу много детей.

После этих слов брови Коула взлетели вверх.

– Насколько много?

Я усмехнулась, подумав о маленьких коленочках, поцелуях, сказках на ночь и о том, что буду любить каждого из них так, что мое сердце будет готово разорваться.

– Четыре… Как минимум.

Он выдохнул.

– Черт. Это много. – Коул нахмурился. – Но, если их будет так много, кто-то один будет чувствовать себя забытым и покинутым. Особенно если он не будет любимчиком.

Я не могла не задаться вопросом, так ли он себя чувствовал в детстве? Так, будто Лиам, Джейс и Бьянка, были важнее, чем он.

Я не могла сказать, что не понимала этого, однако, к счастью для меня, у меня была лишь одна сестра, с которой мне приходилось соревноваться. Кэтрин всегда была маминой любимицей, но я знала, что папа втайне любит меня больше. Ну, или любил.

В любом случае, мне повезло почувствовать любовь хотя бы от одного родителя. Что-то мне подсказывало, что у Коула такого не было. И, Господи, насколько же это было дерьмово… Ведь его мать родила невероятного человека.

Жаль, что она этого уже не увидит.

Но и близко не так жаль, как то, что она не ценила Коула за его суть, пока была жива.

Немного подвинувшись, я провела пальцем по этим острым скулам.

– Дети – это не куклы или фильмы. Тебе не должен кто-то нравиться больше другого. Они все получат одинаковые кусочки моей души и сердца.

Так, как это должно быть.

Поднеся мою руку к своим губам, Коул поцеловал внутреннюю сторону моего запястья.

– Ты будешь потрясающей матерью, Сойер. – Взгляд, который он бросил на меня, резал до костей. – Не скоро, но… когда-нибудь.

Сердце так быстро колотилось, словно я только что пробежала марафон. Я не знала, пытался ли он так сказать мне, что видит нас вместе в долгосрочной перспективе, как и я, или же намекал, что это случится после того, как мы расстанемся и оба двинемся дальше.

Однако острая боль в сердце подсказала мне – я никогда не смогу уйти от Коула Ковингтона. Он не просто был у меня под кожей, нет, он похоронен настолько глубоко внутри меня, что я уже не понимала, где кончалась я и начинался он.

Я никогда не была человеком, который ходит вокруг да около, поэтому спросила его прямо:

– Ты хочешь такой жизни… со мной?

Его глаза стали настолько большими, что я побоялась, как бы они не выскочили из глазниц.

– Я пойду закажу что-нибудь поесть. – Коул спрыгнул с кровати так молниеносно, словно обжегся. – Хочешь что-нибудь конкретное?

Да. Чтобы он перестал вести себя так, будто я только что спросила, не хочет ли он стать серийным убийцей, и предложила прикончить нашу первую жертву сегодня вечером.

– Я не голодная.

– Я все равно тебе что-нибудь закажу. – Держа телефон в руке, он направился к двери. – Скоро вернусь.

Я открыла рот, чтобы спросить, зачем ему уходить, чтобы заказать еду, но он уже вышел за дверь.

Глава шестьдесят седьмая

Коул

Были ли у меня чувства к Сойер? Да, черт возьми. Хотел ли я провести всю оставшуюся жизнь с ней и заиметь детей? Я, блин, понятия не имел.

Черт, мне всего восемнадцать. Я не знаю, что стану делать завтра, не говоря уже о том, что будет через пять лет. Господи. Почему девчонки всегда все усложняют.

Кроме того, в этом ее плане на совместное будущее был один огромный, вопиющий изъян. У нас просто не могло быть этого большого, светлого будущего, которое она так желала, пока эти отношения основаны на лжи. Я, может, и не знал, что с нами будет через пять лет, но был уверен, что не хотел потерять ее сейчас.

Черт, я не уверен, что вообще когда-либо захочу ее потерять.

Я поднес телефон к уху, собираясь заказать кучу вредной еды, поскольку Сойер в последнее время еще сильнее похудела, и мне это, черт возьми, не нравилось, но на экране высветился входящий звонок.

Номер был незнакомый, и я хотел выиграть еще немного времени, прежде чем присоединиться к сказочному миру наверху.

– Да?

– Здравствуйте, это тренер Дженкинс из