Боль была такая сильная, словно тысяча ножей вонзалась в меня одновременно. Так больно – каждый вдох ощущался, как последний.

Карма.

Я забрал его жизнь… Так что будет честно, если он разрушит мою.

Выпотроши меня и покажи, какой я на самом деле безжалостный ублюдок.

– Коул, – окликнула меня Сойер, прежде чем показаться. – Что происходит? Поговори со мной.

Я поднял на нее глаза. То, как падал на нее лунный свет, делало ее похожей на ангела, потерявшего крылья. Ведь я уничтожил их.

Я уничтожаю все.

– Как ты…

– Это твое любимое место.

Я терпеть не мог то, что она так хорошо меня знала.

Прежде чем я успел ее остановить, она легла рядом со мной на траву.

– Прости…

– Не извиняйся. – Мышцы груди напряглись. – Это должно было всплыть, рано или поздно.

Я просто надеялся, что это случится позже. Намного позже.

– Что должно было всплыть?

Ужасная правда.

Неважно, как усердно я старался забыть, – это никогда не исправит того кошмара, за который я нес ответственность.

Я повернул голову, чтобы снова на нее посмотреть.

Она была такая чертовски красивая. Такая чистая, невинная и добрая. Святая, которую не заслуживал такой грешник, как я.

Впервые я надеялся, что Бог существует. Я надеялся, что рай, ад, реинкарнация – что все это реально, и я мог бы искупить свою вину, попросить второй шанс. Встретить ее снова в другой жизни. В той, где я действительно ее заслуживаю.

– Я расскажу тебе все. – Повернувшись, я взглянул на нее. – Я просто хочу поцеловать тебя в последний раз, прежде чем сделаю это.

В последний раз, прежде чем все это исчезнет. Прежде чем я покажу ей, какой я на самом деле – ничего не стоящий кусок дерьма, и она отвернется от меня.

Ты выиграл, Лиам.

Мне было насрать на тебя, но потеря ее убьет меня.

Брови Сойер сошлись на переносице от недоумения, и она села.

– Нет, ты не можешь поцеловать меня в последний раз. Потому что, неважно, что ты мне скажешь, я никуда не уйду.

Она ошибалась. Так ошибалась.

– Ты сейчас так говоришь…

– Я серьезно. – Она обхватила мое лицо. – Что бы ты ни сказал мне, это не изменит того, что я чувствую к тебе. Никогда. Колтон, я лю…

– Это я виноват.

Ее руки напряглись.

– В чем?

– Лиам… В его смерти. Во всем виноват я.

Глава семьдесят вторая

Коул

Прошлое…

– Я думала, ты пришел на танцы с Хезер, – сказала Хейли, пока мы раскачивались в такт музыке.

Технически да, но где-то посередине танца, мой взгляд зацепился за Хейли. Вернее, за ее сиськи. У большинства девчонок в седьмом классе не было достойного комплекта, но не у Хейли. У нее с этим все было прекрасно. И я умирал от желания узнать, так ли они хороши на ощупь, как выглядели в ее платье.

Интересно, даст ли она мне их потрогать?

– Коул?

– А?

Я так задумался о ее сиськах, что забыл – она ведь задала мне вопрос. Сделав паузу в нашем маленьком танце, она взглянула на меня.

– Хезер.

– А что с ней?

– Я думала, ты пришел с ней?

Черт.

– Ну, мы ехали в одной машине…

Краем глаза я заметил Лиама, танцевавшего с моей предыдущей девушкой. Это… интересно. Освещение здесь, должно быть, еще хуже, чем я думал. Она решила, будто это я.

Так или иначе, я точно мог использовать это в своих интересах.

– Но у нее что-то с Лиамом. – Я одарил Хейли своей лучшей улыбкой. – Что меня вполне устраивает, потому что я хочу побыть с тобой.

И двумя мягкими подушечками на несколько дюймов ниже твоей шеи.

Она покраснела.

– Правда?

– Ага…

Погодите. Почему Лиам танцует с Хезер? Он что, так отчаянно нуждается в моих объедках? Как бы меня это ни бесило, я не мог сказать, будто виню его.

Авария, в результате которой погибла наша мать, оставила ему несколько ужасных шрамов на лице и сильное заикание. По словам семейного врача, это было сочетание черепно-мозговой травмы и тревожности, которую он приобрел в результате аварии.

Лично я считал все это чушью собачьей.

Он мог бы нормально говорить, если бы действительно попытался, но решил этого не делать. Думалось мне, он просто хотел, чтобы люди ему сочувствовали. В любом случае, это заикание было просто очередным способом украсть всеобщее внимание. Он всегда так делал.

С другой стороны, он выглядел и звучал, как уродец, так что люди больше нас не путали.

Неважно. Пусть засранец забирает мои объедки. Хоть Хезер вовсе не была той, кого он на самом деле желал. Он желал Дилан. Лучшую подругу Джейса. Или, я бы сказал, бывшую лучшую подругу.

Очевидно, Джейс пригласил на танцы Бритни, а Лиам воспользовался шансом и позвал Дилан. Удивительно, но она согласилась. Хотя так сразу и не скажешь, потому что сейчас Дилан была вовлечена в какую-то очень бурную беседу с Томми ДаСильва.

Я прикусил щеку, чтобы не рассмеяться.

Томми – злейший враг Джейса, но не из-за каких-то личных непоняток между ними. Нет. Джейс ненавидит его, поскольку Томми издевается над Лиамом. Даже придумал ему кличку. История.

Потому что история всегда повторяется.

Когда я это услышал, то чуть не умер от смеха. Этот Томми чертовски умен.

Конечно же, в первый раз, когда я использовал эту кличку дома, Джейс ударил меня по руке и сказал, чтобы я больше никогда так не говорил. Что все равно не остановило меня от того, чтобы дразнить ею Лиама, когда Джейса не было рядом.

– Почему ты смеешься?