Сначала я подумала, что беглецы наткнулись на врага, но если бы драконы знали об этом пути, то атаковали подземную деревню с противоположных сторон, а не рвались бы всей толпой в узкое «горлышко». Вывод напрашивался один и крайне неприятный: охотника убили свои же. Слова рыжика, наклонившегося, чтобы обыскать тело, подтвердили мою догадку.

— Предатель. Ну, хоть один заплатил сполна.

Крис удовлетворенно улыбнулся. Пошел вперед.

Не знаю, сколько времени мы уже находились под землей: двадцать минут или все двести. Очередной туннель, выбранный другом, привел нас в тупик, при внимательном изучении, оказавшимся скрытым лазом на поверхность. Солнце ударило в лицо, выдавив невольные слезы — слишком яркое по сравнению с приглушенным сиянием магических светлячков. Я сморгнула, прогоняя пляшущие перед носом радужные зайчики. После давящей сырой тьмы подземелья здесь дышалось гораздо легче и спокойнее.

Крис наоборот снова нахмурился: расслабляться было рано.

Лагерь западных завоевателей обнаружился саженях в ста. Лес рядом варварски вырубили, пустив на погребальные костры и хозяйственные сооружения — коновязь, несколько навесов на скорую руку, деревянную клеть, в которой, похоже, держали свиней или телят.

Основную часть скарба драконы, уходя, забрали с собой. О шатрах напоминали лишь проплешины в траве. У обложенных булыжниками кострищ валялась щепа и растрепанная вязанка хвороста. Ветер шевелил клочья сена под коновязью. В грязи что-то блеснуло, но находка оказалась всего лишь потерянной подковой.

Вспомнилось, как мы играли в кладоискателей в полуразрушенной крепости. От этого места, хоть и покинутого хозяевами не так давно, уже веяло духом ненужности и запустения. Вряд ли здесь обнаружится что-то ценное. Рыжик поковырялся носком сапога в остывшей золе. Судя по скуке на лице, он придерживался того же мнения, что и я.

— Дней пять, как ушли.

Крис обвел взглядом лагерь, точно пытаясь ухватить мысль за хвост. Без особого энтузиазма побрел, огибая участки примятой травы, и неожиданно замер у клети. Резко бросился прочь.

— Крис!

Рыжик меня не слышал. Пришлось бежать следом. Оставаться одной посреди безлюдного лагеря внезапно стало очень неуютно, точно враги не отступили окончательно, а просто временно отсутствовали, но вот-вот должны вернуться.

За чудом уцелевшей рощицей обнаружилась впадина. Возможно, когда-то по дну протекала река, но потом пересохла, и, судя по пологим заросшим молодой крапивой склонам, случилось это достаточно давно. А вот двум оползням, перегородившим русло, было не более семи дней, и они явно имели рукотворного происхождения.

В Капитолии владельцев Арены временами упрекают в излишней жестокости, но, несмотря на робкие протесты миролюбцев, бои пользуются большой популярностью у зрителей. Ответ прост. Людей пьянит коктейль из смертельного риска и азарта, ведь исход гладиаторского поединка никогда не известен заранее. Победить может каждый — это негласное правило соблюдается всегда.

Предопределенность скучна.

Я наконец-то сообразила, для чего предназначалась привлекшая внимание Криса клеть — держали пленников. Что драконы сделали с охотниками, я теперь тоже видела. Выпустить безоружных людей против стаи крикунов… скорее, похоже на казнь, а не развлечение. Егерям не оставили ни шанса.

Все это я осознавала отстраненно, не отводя взгляда от порванных тел внизу. Десять человек, одним из которых был… Йорк? Наверно, именно присутствие командира охотников не давало мне принять реальность, превращало ее в театр абсурда.

Сон Галки был вещим?

Я вряд ли могла назвать егеря Братства другом, особенно если вспомнить его провокацию с Ключом, когда неверный шаг привел бы нас к гибели. Но и равнодушно относиться к Лосскому как временному союзнику, которым и пожертвовать не жалко, тоже не могла. А еще почему-то виновато подумалось: осмелюсь ли я при следующей встрече сообщить Галактии о смерти ее учителя?

Крис, не тратя времени на самобичевание, спустился «на арену».

— Они… — рыжик запнулся, будто не до конца доверяя собственным ощущениям, — живы?

— Живы?

Я сползла-скатилась по склону, желая убедиться в истинности слов друга. Упала на колени подле Йорка и, наконец, осознала, что меня смутило при первом взгляде: тела удивительно хорошо сохранились — ни следов разложения и гнили, ни даже трупных пятен.

Пульс, дыхание не обнаруживались. Однако, прикоснувшись, я почувствовала слабое биение жизни — настолько слабое, что его легко было принять за самообман, попытку разума убежать от жестокой правды. Но ведь и рыжик это тоже ощутил.

— Крис, позови Харила. Нужно соорудить навес и лежаки. Мне потребуются огонь и горячая вода. Эликсиры из моей сумки…

Когда я рванула ворот на Йорке, на землю выпало кольцо с сапфиром. Удивительно знакомое кольцо.

Значит, сон, на самом деле, был вещим.

Я оцепенела, не решаясь дотронуться до украшения, словно оно в любой момент могло превратиться в ядовитую змею, и поднимать его пришлось рыжику.

— Рик был здесь, — подтвердил Крис после минутной задумчивости. — Прибыл, когда штурм закончился, хотя его и не ждали.

Рик… Судьба искушала меня, предлагала воспользоваться обходным путем. Охотники, по словам сенсорика, изрядно потрепали западных завоевателей. И ушли те не так давно. Если отправимся по следу немедленно, успеем их догнать.

Глупо. Даже если я на миг допущу чудовищную мысль о том, чтобы бросить раненых без помощи, окончательно обрекая их на гибель, воинов у Харила не так много, и быть уверенными в победе мы не можем, а ждать подкрепления долго. Бесполезно рыпаться, Ланка. Веха пройдена. Что бы я ни сделала, место последней битвы назначено и неизменно.

Предопределенность скучна, но необходима.

— Крис, найди Харила. Надо вскипятить воду. И позаботиться об охране: стая может вернуться.

***

Каждый раз провожая меня до палатки, Харил выглядел смущенным, будто жалел, что крошечный шатер из истрепанной парусины — единственное жилище, которое его отряд мог предложить эссе. Слова признательности командир считал за примитивную вежливость, хотя я благодарила искренне. Плотная ткань, пусть потертая, в неприглядных на вид пятнах и заплатках, отлично защищала от ветра и, предполагаю, дождя, а также чужих взглядов, даря иллюзию отгороженности от мира. Тихое, уединенное место для отдыха — что еще требуется человеку после долгого утомительного дня, особенно когда этот «день» растянулся на трое суток борьбы за чужую жизнь.

— Если что-то понадобится, вы знаете, где меня найти.

Алый, не желая быть назойливым, прикрыл полог. Я, не разуваясь, рухнула на лежак с ощущением, что усну раньше, чем лоб коснется матраца. И как это бывает часто, ошиблась.

Усталость, к которой присоединялось понимание, что мы временно в безопасности, превратило каждую клеточку тела в безвольное желе. Ему вторили истощенные «крылья» — за несколько последних суток я пробежала весьма длинный и утомительный «магический марафон», соревнуясь со смертью, кто успеет раньше. И сейчас, когда наступила временная передышка, тело решительно требовало отдыха, отказываясь повиноваться — даже поднять руку или перевернуться на бок представлялось непосильной задачей.