— Вы не можете вот так запросто сторговаться и обменять одного сына на другого, — сказала миссис Гастингс.

Глаза Дианы злобно сузились: — Моего сына не заменит никто, и ничто его не вернёт. Всеми фибрами моей души я желала бы, чтобы ключи в Зимний сад я спрятала бы тогда понадёжнее или чтобы я выдрала ядовитые растения все до одного в этом саду! Я никогда не перестану сожалеть о том, что моими последними словами ему было «поди прочь». Он был моим сыном, — голос её сорвался, — Он был частью меня, самой лучшей частью, и здесь есть лишь один человек, кто близок к пониманию того, что я чувствую, кто по-настоящему понимает, каково это — его потерять.

— Бобби — пятилетний мальчик, — сказала мисс Гастингс.

— А я — мать его лучшего друга. Бобби и я всегда будем связаны нашей общей потерей.

— Я ещё могла бы понять ваше желание усыновить Бобби, будь он сиротой, но у него есть семья. Вот же стоит его родная тётя, — мисс Гастинг указала на мисс Аддертон, бледную как смерть.

Диана прикрыла глаза. Как ей убедить этих женщин? Первый раз за долгое время она могла представить свою жизнь, не ограниченную лишь стенами этого дома. Она не желала быть раздавленной тяжестью своего горя, полностью уйдя в себя. Она хотела раскрыть объятья и отдать всю свою любовь этому ребёнку.

— Вы точно можете это сделать? — услышала она, оторвавшись от своих дум, как переспрашивает её миссис Гастингс.

— Мисс Аддертон, если вы улучите минутку, чтобы хотя бы взглянуть в те документы, что подготовил мой адвокат …

— Я сделаю это, — оборвала её на полуслове мисс Аддертон и сгребла к себе со стола все бумаги скопом, — Я это подписываю, и Бобби ваш?

— Да, — выдохнула Диана, — Об остальном позаботится адвокат.

Мисс Аддертон опустила взгляд к бумагам, сплошь покрытым машинописными строчками.

— Стелла… — начала, было, Миссис Гастингс.

Мисс Аддертон обернулась к ней: — Бэт, я не могу быть для Бобби матерью.

— Никто тебя и не просит быть ему матерью, — сказала Миссис Гастингс.

— Ты просишь. Хотя и не говоришь про это прямо. Да, я могу отвести его в школу, не забываю покормить его, удостовериться, что он принял ванну. Но вот и всё, что можно спокойно вычеркнуть из списка. Я не могу полюбить его так, как мне следовало бы. С того самого дня, как погибла Джоан, я всё старалась, старалась заставить себя это сделать. Но я не могу, — сказала Мисс Аддертон.

— Но его семья — это ты, — настаивала Миссис Гастингс.

— Эх, ты… А я-то думала, что уж ты лучше кого бы то ни было знаешь, каково это — жить с человеком, который заботится о тебе лишь оттого, что обязан.

Миссис Гастингс вылупила на неё глаза: — Ч моей тёткой было совсем другое дело.

— Правда что ли? Разве ты тогда не хотела бы, чтоб тебе выпал хоть малейший шанс, чтобы тебя растил кто-то, кто тебя бы любил? — спросила Мисс Аддертон.

— Я могу полюбить Бобби, — вставила свою реплику Диана, — Я уже люблю его за то, кем он был для моего сына. Пройдёт какое-то время, и я смогу полюбить его как родного.

Мисс Аддертон кивнула, не отрывая взгляда от бумаг, что держала в руках: — Я подписываю это, а вы даёте мне денег до Лондона?

— Да, — выдохнула Диана, — Я дам вам денег достаточно для того, чтобы себе комнату в гостинице, или, если хотите, чтоб арендовать себе отдельную квартиру. Я помогу вам обновить ваш гардероб и за ваши курсы я внесу плату — но не эти, по переписке, а за настоящий очный курс при реальном колледже, где учат на секретарей. Я могу попросить моих друзей в Лондоне заняться вашим трудоустройством — вам подыщут хорошее место. Позвольте мне помочь вам прожить ту жизнь, о которой вы всегда мечтали.

— На сказку это мало похоже, — сказала Мисс Аддертон и невесело усмехнулась.

Миссис Гастингс переводила взгляд с одной женщины на другую: — Поверить не могу, вы что, действительно это обсуждаете?

Мисс Аддертон резко развернулась на каблуках к своей лучшей приятельнице: — Я ненавижу здесь всё. Я ненавижу быть в услужении. Я ненавижу мою сестру за то, что она свалила из Урикшира, а я застряла тут. Бэт, ты живёшь так, как хочешь. Так дай и мне попытаться устроить мою жизнь.

И Миссис Гастингс, всё это время выглядевшая так, словно готова была продолжать спорить до посинения, в раз заткнулась.

— Вы можете видеться с Бобби в любое время, когда захотите. Я буду счастлива привезти его в Лондон, если так будет для вас проще, — сказала Диана.

Мисс Аддертон обхватила себя руками и принялась раскачиваться из стороны в сторону — словно старалась сама себя успокоить, убаюкать: — Миссис Саймондс, поймите, пожалуйста, — если я подпишу документы, племянника больше не увижу никогда. Но я правда захочу знать, как там он. Вы будете мне слать письма?

— Конечно, — сказала она.

Кухарка протянула руку, чтобы взять чернильное перо: — Где мне расписаться?

— Вот три копии, одна для вас, другая для меня, а третья для моего адвоката, чтоб он мог удостоверить факт усыновления, — сказала она, вытаскивая бумаги из внезапно ослабевших рук мисс Аддертон, чтобы указать той, где именно поставить роспись. Затем она сама склонилась над столом, чтобы расписаться на необходимых страницах.

Выпрямляясь, она протянула ручку миссис Гастингс: — Нам требуется один свидетель.

Миссис Гастингс воззрилась на ручку; на миг Диане даже показалось, что та откажется подписывать.

— Бэт, пожалуйста, — прошептала Мисс Аддертон.

Миссис Гастингс выхватила перо из её руки: — Ладно.

— Бэт, ты уж пригляди тут за ним. Ты же будешь жить поблизости, — вздохнула мисс Аддертон.

Диана предупреждающе выгнула бровь, и Миссис Гастингс ответила: — Мой супруг и я уже условились, что арендуем дом на землях Брэмбридж. Когда война закончится, мы уедем туда.

— Звучит так, словно для всех нас начинается новая жизнь, — сказала Диана.

Миссис Гастингс поджала губы, но кивнула в знак согласия.

Диана взяла стоявшую на письменном столе бутылочку с просеянным мелким сухим песком, посыпала им поставленные подписи, чтобы свежие чернила поскорее высохли, затем отошла в сторону. Дело было сделано.

— Теперь что? — спросила миссис Гастингс.

— Поговорю с Бобби и скажу ему, что он станет жить тут. Ежели только вы, мисс Аддертон, не захотите сама сказать ему об этом, — ответила она.

— Нет. Пойду начну собираться, чтоб к концу следующей недели уже уехать, — сказала мисс Аддертон, забирая свой экземпляр договора.

— Напишу моему банкиру. Он позаботится о том, чтобы вы ни в чём не нуждались, — сказала она.

Мисс Аддертон повернулась, было, уже готовая выйти из комнаты, но затем оглянулась через плечо

— Вы больше не сможете звать его «Бобби» — это имя слишком уж простецкое для наследника дома. «Роберт» было бы лучше.