Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В последний раз главный герой прячется в копыте своего коня, в подкове, которая наряду с волосом и зубом является старинным средством защиты от козней Дьявола. В «Карманном словаре немецких суеверий» (Handworterbuch des deutschen Aberglaubens) лошадиная подкова описывается как относительно поздний символ, приносящий удачу, который унаследовал свое значение от более старого символа — железного гвоздя. Во всех странах Европы, где преобладает сельское хозяйство, железо вообще обладает магическим свойством отгонять духов и ведьм и магической исцеляющей силой. Герой ирландской сказки залезает в отверстие в конском копыте, и защитой ему служит подкова. Король-маг подземного мира не может его достать, ибо копыто лошади — это почти магический железный круг. Само железо обладает свойством оберега, и вместе с тем в некоторых магических практиках подкова тоже обладает этим же свойством. Поэтому конская подкова — это троекратный символ удачи и символ победы над Дьяволом. Это особенно занятно, если вспомнить о том, что сам Дьявол имеет лошадиное копыто. Это еще один странный факт, когда simila similibus curantur[171].
Однако меня разочаровывает то, что в конце сказки белый конь остается в подземном мире. Когда Сирт поднимается наверх из дыры, белый конь исчезает; он возвращается к той материнской фигуре, от которой он пришел. Наверх поднимается только Прекрасная певчая птица. Это значит, что исцеляющий процесс происходит без полного осознания того, что произошло. Здесь можно провести сравнение с человеком, который благодаря кратковременному анализу избавился от определенных симптомов и прекратил анализ без осознания произошедшего, довольствуясь полученным исцелением. Такое бывает очень часто с молодыми людьми, и это вполне закономерно, ибо они приходят с жалобой на незначительный симптом, который относительно легко излечивается и больше не доставляет им беспокойства. Они выражают вам свою искреннюю признательность и исчезают, а потом через несколько лет появляются и говорят: «Мне бы хотелось лучше понять, что тогда со мной случилось». Решая обычные жизненные задачи, вступая в брак, осваиваясь на поприще своей профессии и т.д., они уходят от решения этой проблемы во внешний мир. У них нет времени на осознание того, что с ними произошло.
Как-то Барбара Ханна прекратила анализ одной молодой особы, которая была счастлива и собиралась замуж. Барбара Ханна попрощалась с ней, послала ей в день свадьбы красивый букет и написала теплое письмо с поздравлениями. Молодая женщина ей написала в ответ, поблагодарила, но при этом выразила надежду, что анализ, который она проходила, был только первой главой и что она в будущем хотела бы его продолжить. На какое-то время она вернулась в жизнь (ее возраст, несомненно, соответствовал первой половине жизни), чтобы вступить в брак и иметь детей. При этом она знала, что очень многое, что происходило в процессе анализа, как-то ее затронуло. Но она почувствовала, что не может обратиться к этому материалу сейчас и оставила его на потом, на вторую половину жизни.
Исцеляющий процесс может протекать более или менее осознанно, но в данном случае какое-то глубинное содержание осталось неосознанным. Есть иранская сказка, из которой мы можем несколько больше узнать о лошади; ее можно найти в сборнике «Сказки из Туркестана» (Marchen aus Turkestan).
Волшебный конь [172]
Жил-был падишах, у которого была прекрасная дочь. Когда она выросла, ее отец решил, что ее мужем станет тот, кто решит хитроумную загадку. Он откармливал блоху, пока она не выросла размером с верблюда. Затем он ее убил, снял с нее шкуру и объявил: мужчина, который догадается, кому или чему принадлежала эта шкура, возьмет в жены его дочь. [В данном случае мы снова имеем дело с властным правителем, таким как царь, колдун или подземный король в ирландской сказке.] Естественно, никто не догадался, что это шкура блохи. Но однажды явился безобразный нищий и сказал, что он хочет отгадать загадку. Его не пустили во дворец падишаха, но тот настаивал, что знает отгадку. Как только падишах показал ему шкуру блохи, нищий заявил: «Разумеется, это шкура блохи». Падишах был вне себя от ярости, но ему пришлось сдержать свое обещание и отдать свою дочь этому жалкому попрошайке.
Оказалось, что под видом нищего скрывался дэв, великан, смертоносный демон, пожиравший людей. Он пришел забрать несчастную принцессу, которая была в глубоком отчаянии. Она побежала в конюшню, бросилась на шею своей любимой маленькой лошадке и заплакала. Маленькая лошадка сказала, что она ей поможет, если принцесса возьмет ее с собой, захватив к тому же цветок гвоздики, гребень, зеркальце и немного соли. Когда они подъехали к пещере дэва, принцесса пришла в ужас: внутри она увидела множество человеческих скелетов, всех этих людей съел дэв. Лошадка сказала девушке, что пора бежать. Узнав, что они сбежали, дэв разъярился и вызвал такую сильную снежную бурю, что беглянки не смогли сдвинуться с места. Тогда лошадка сказала принцессе, чтобы та бросила позади себя гвоздику, затем соль, гребень и, наконец, зеркальце. Всякий раз брошенные предметы превращались в какое-то препятствие на пути дэва: колючий кустарник и т. п. Они на какое-то время задерживали преследователя, но потом он снова их догонял. Напоследок девушка бросила позади себя зеркальце, и сразу между ней и дэвом развернулась широкая бурная река. Дэв снова закричал ей: «Дорогая невеста, скажи мне, как ты переправилась через реку?» Та ответила: «Я повесила себе на шею большой камень и нырнула в воду». Дэв так и поступил, но даже это не помогло. Лошадка сказала, что на этот раз опасность слишком велика, поэтому ей самой придется сразиться с дэвом. Сказав это, она прыгнула в воду, и они схватились в смертельном поединке, за которым с содроганием наблюдала девушка. Вдруг появилась красная пена, и она подумала, что ее любимая лошадка погибла. Но, очнувшись, она увидела живую лошадку, которая сказала принцессе, что она убила дэва, но теперь девушке придется убить лошадку. Она велела бросить ее голову, ноги расположить по четырем сторонам света, вынуть и выбросить внутренности, а затем вместе с ребенком сесть под ее ребрами.
Девушка воскликнула: «Как же я могу тебя убить, если ты спасла мне жизнь!» Но лошадка настаивала на