Когда мои студенты узнают об очередной экологической угрозе, они быстро распространяют эту информацию. «Если бы только люди знали, что снежные барсы вымирают, – говорят они. – Если бы они только знали, что гибнут реки». Если бы люди знали… что тогда? Остановились бы? Я ценю их веру в людей, но пока формула «если – то» не работает. На самом деле люди знают о последствиях нанесенного природе вреда, они знают цену расплаты за сырьевую экономику, но это их не останавливает. Они делают скорбный вид, они становятся озабоченными. Но при этом охрана окружающей среды, которая позволяет им есть и дышать и думать о будущем своих детей, даже не входит в список десяти главных проблем. Призраки токсичных отходов, тающие ледники, пророчества возможных вариантов конца света – все это не может не беспокоить тех, кто понимает отчаянность ситуации.

Отчаяние парализует, лишает нас свободы воли. Оно мешает нам увидеть свою собственную силу и силу земли. Отчаяние, вызванное проблемами экологии, – это такой же разрушительный яд, как метилированная ртуть на дне озера Онондага. Как можно предаваться отчаянию, когда земля кричит: «Помогите!» Восстановление земли – мощное противоядие отчаянию. Оно предполагает конкретные меры, с помощью которых люди могут снова обрести позитивные плодотворные взаимоотношения с миром природы, исполняя свой долг как физически, так и в духовном плане. Хватит уже сидеть и горевать! И даже недостаточно просто перестать наносить вред.

Все это время мы наслаждались пиршеством, щедро приготовленным для нас Матерью-Землей, но теперь тарелки пусты, а в столовой царит беспорядок. Настало время помыть за собой посуду на кухне Матери-Земли. Не все любят это делать. Но каждому, кто идет на кухню после еды, известно, что это то место, где звучит смех, ведутся задушевные беседы, завязывается дружба. Процесс восстановления окружающей природы, возрождения нашей земли, как и мытье посуды, способствует формированию надежных взаимоотношений.

Разумеется, наш подход к этому процессу зависит от того, что для нас означает понятие «земля». Если земля – это просто недвижимость, тогда и процесс восстановления будет совершенно иным, чем когда мы воспринимаем землю как источник жизни, как главное условие для ведения натурального хозяйства, как свой духовный дом. Реставрация земель под добычу природных ресурсов – далеко не то же самое, что возрождение земли как культурной ценности. Мы не должны забывать о том, что для нас значит земля.

Этот и другие вопросы возникают, когда думаешь о сольвейской свалке отходов. В каком-то смысле «новая» территория мусорной свалки представляет собой чистый лист. На этом листе будет записан ряд идей в ответ на срочный призыв о помощи, звучащий оттуда в виде картин не менее выразительных, чем те, на которые я наткнулась во время «прогулки с привидениями». Экскурсия по берегу озеру Онондага дает представление о масштабе того, что можно сотворить с землей и как может выглядеть ее восстановление.

Первым пунктом с нашем списке должен стать сам этот «чистый лист» – маслянистый белый промышленный осадок, которым залито то, что когда-то было поросшим травой зеленым берегом озера. Это место столь же унылое, как тот черный день, в который его уничтожили, превратив в меловую пустошь. Необходимо также включить в нашу диораму фигурку рабочего, устанавливающего дренажный коллектор, а позади него должен стоять человек в костюме. Указатель на этом пункте № 1 будет гласить: «ЗЕМЛЯ КАК КАПИТАЛ». Если земля – всего лишь средство заработать деньги, тогда эти парни все делают правильно.

Призыв Норма Ричардса о помощи был брошен еще в 1970-е. Если для того, чтобы озеленить эти голые пустоши, потребовались лишь удобрения и семена, у городских властей уже был готовый ответ. Сброс сточных вод на террасы мусорных полигонов обеспечил подпитку для растений и одновременно стал решением вопроса об утилизации отходов водоочистных сооружений. В результате появились кошмарные густые заросли тростника высотой около трех метров – инвазивной монокультуры, заполонившей все и исключающей другие формы жизни. Это пункт № 2 на нашем пути. Надпись на указателе будет гласить: «ЗЕМЛЯ КАК СОБСТВЕННОСТЬ». Если земля – всего лишь частная собственность, место добычи «ресурсов», тогда вы можете сделать с ней, что хотите, и забросить.

Едва ли тридцать лет назад кто-то понес бы ответственность за свои разрушительные действия, за отношение к земле КАК К МУСОРНОЙ СВАЛКЕ. Законодательство предписывало только, что земля, разрушенная в ходе добычи полезных ископаемых или промышленных работ, должна быть засажена растениями. Руководствуясь стратегией компании «Астро турф», занимающейся искусственными травяными покрытиями, горнодобывающая компания, которая уничтожила лес, включавший две сотни видов растений, может остаться чистой перед законом, создав орошаемые и удобренные поля люцерны. И как только федеральные инспекторы все проверят и откланяются, компания может вывешивать баннер «Миссия выполнена», выключать оросительную систему и уходить. Растительность исчезнет вслед за ними с той же скоростью, что и должностные лица.

К счастью, у Нормана Ричардса и целого ряда других ученых возникли идеи получше.

В начале 1980-х, будучи в Университете Вискосина, летними вечерами я прогуливалась с молодым Биллом Джорданом по дорожкам дендрария, где на заброшенной ферме разместилась коллекция природных экосистем как дань уважения рекомендациям Альдо Леопольда: «Первый шаг грамотного восстановления – сохранение всех частей». К тому моменту, когда люди начали осознавать ущерб, наносимый такими местами, как полигон отходов «Сольве», Билл успел заложить основы науки под названием «Восстановительная экология». Ученые, занимающиеся этим разделом прикладной экологии, используют свои навыки и знания для исцеления земли, и не путем создания искусственного растительного покрова, а за счет восстановления природных ландшафтов. Билл Джордан не поддался отчаянию и не позволил положить свою идею на полку. Он стал инициатором и соучредителем Общества по восстановлению окружающей среды.

В результате этой работы появились новые законы и новая стратегия, которые изменили концепцию реставрации природных объектов: восстановленные территории должны были не только выглядеть как природные ландшафты, но и обладать функциональной целостностью. Национальный исследовательский совет дал следующее определение восстановительной экологии:

«Максимально приближенный возврат экосистемы к ее первоначальному состоянию. В процессе восстановления возмещается нанесенный природным системам экологический урон. Воссоздается как структура, так и функции экосистемы. Простое воссоздание формы без ее функционирования или функционирование в искусственном окружении, мало похожем на природное, не является восстановлением земли. Задача состоит в том, чтобы имитировать действия природы».

Если мы снова вернемся к возможным вариантам использования земли, то это будет пункт № 3. Он был бы хорошо заметен на нашей воображаемой диораме – большое лоскутное одеяло, состоящее из блоков ярко-зеленого цвета на белом как мел фоне. Ветер