Мелиан и Бек продолжали спать, как будто он только что не перевернул весь мой мир с ног на голову.

Он уселся спиной к дереву, прижал меня к себе, и его дыхание защекотало мне шею.

Я больше не заснула, слишком погруженная в мысли, и просто вглядывалась в тени вокруг. Я ждала, когда зло, которое, как я чувствовала, кружится рядом, найдет меня.

36

Следуя за Беком и Мелиан, мы с Кэлумом подошли к реке на вершине Калфолса. Стоя на краю утеса, мы смотрели на то, что осталось от роскошного города, на груды щебня, где когда-то сияли под солнцем серебристо-белые башни. Металлические и каменные части зданий были изогнуты, покорежены или разбиты, и мы могли отчетливо разглядеть панораму разрушений внизу. Город был покрыт тонким слоем снежной пороши, скрывающей ужасы многовековой давности, и снежинки вспыхивали на солнце серебристыми искрами.

– Что здесь произошло? – спросила я, хотя в глубине души уже знала ответ.

Я слышала легенды.

Слышала, как шептали его имя, пугая нас страшными сказками о монстрах, обитающих за Завесой.

Он был худшим из фейри. Худшим из всех существ, готовым бездумно убивать и ставить на колени целые города. Именно так он поступил с этим некогда цветущим городом, оставив от него руины.

– Калдрис. Бог Мертвых, – насмешливо ответила Мелиан.

Она плюнула на землю, когда приблизилась к реке, протекавшей через Разрушенный город и питавшей огромный водопад.

– Боги, какой ужас. Ничего святого не может быть у монстра, сделавшего такое.

– Но… как? Почему? – спросила я, думая о ярости, которая, очевидно, потребовалась, чтобы сотворить такие разрушения.

Кэлум молча стоял рядом со мной, глядя вниз на свидетельства бойни прошлых столетий, и в его глазах горела ненависть.

Я хорошо понимала это чувство.

– Это был его город, – объяснила Мелиан, подходя к тропинке, проложенной через реку.

Над течением возвышались валуны. Бек шел впереди, и, когда он спрыгнул к первому, Мелиан повернулась ко мне лицом.

– Он жил здесь и позволял людям, которые жили здесь, поклоняться ему как богу, которым он себя называл. Когда король Беллхэм раскрыл правду о том, кто такие эти фейри, большая их часть бежала обратно в Альвхейм, чтобы дождаться, пока спадет напряжение. Согласно текстам, написанным нашими предками, Калдрис решил остаться в мире людей, в своем драгоценном городе, где люди любили и холили его, – объяснила она, спрыгивая на первый камень, пока Бек продвигался вперед через реку. – Но жители Калфолса отвернулись от него, и люди, которые когда-то поклонялись ему, напали на него. Они проткнули его железом и повесили на виселице, возвышающейся над городом, чтобы он висел в знак победы.

– Но как он выжил, если его проткнули железом? – спросила я, прыгая на первый камень, когда Мелиан продвинулась вперед.

Я пыталась удержать равновесие, чтобы не особенно сильно проявлять свой интерес к ее словам, а Кэлум позади страховал меня, чтобы я не упала и не погибла в смертоносном потоке водопада.

– Тогда люди только узнали, что против них можно использовать железо. Но еще не знали, что нужно было нанести удар в сердце. Они пронзили его клинками и оставили их в теле, так что он потерял сознание на несколько часов, пока они калечили то, что считали трупом. Но той же ночью он пришел в себя и сумел освободиться, дополз до темного угла, чтобы залечить самые страшные раны и снова собрать свою плоть по кусочкам. Они обнаружили пропажу только на следующее утро, и Калдрис отомстил за то, что они с ним сделали. Он уничтожил город и всех, кто в нем жил.

Я оттолкнула сочувствие, которое пульсировало в моей груди, и отбросила мысль о том, что бы я сделала в такой ситуации. Неизвестно, был ли он жестоким богом, пока они не отвернулись от него, но очнуться с изуродованным телом…

Вздрогнув, я перепрыгнула на следующий камень.

– Но зачем они напали на него? Первыми. Он жестоко с ними обращался?

– Он позволял им поклоняться ему, даже зная, что он не достоин такого. Фейри, которые позволяют нам приносить жертвы к их ногам? Прогибаться перед ними? Это был обман. Может, они и дети Первородных, но мы тоже созданы Первородными. Почему они должны быть выше нас? – сказала Мелиан.

Я проигнорировала явный дисбаланс сил, который, очевидно, вел к нарастанию напряженности на протяжении столетий.

– Что они с ним сделали? – спросила я, сглатывая бурлившую в животе желчь.

– Возможно, некоторые вещи лучше оставить в прошлом, звезда моя, – мягко проговорил Кэлум, запрыгивая на камень за мной, пока мы преодолевали путь через реку.

– Помимо того, что повесили его, как кусок мяса? – спросила Мелиан с горьким смешком и продолжила рассказывать историю, которой, по ее мнению, должно было гордиться все человечество.

Она и гордилась. Они победили бога Мертвых, но какой ценой?

– Они оторвали ноги от тела, отпилили ему член, который он так любил, и скормили его свиньям. Они выпотрошили его, так что кишки свисали до земли, и вырвали его пронзительные голубые глаза из черепа, а потом позволили птицам клевать его глазницы.

– Какой ужас, – сказала я и не отвела взгляда, когда Мелиан уставилась на меня.

– А ты считаешь, что человек, сделавший это, заслуживает меньшего? – спросила она, перепрыгивая с последнего камня на берег по ту сторону реки.

Я последовала за ней, задаваясь вопросом, действительно ли у нас с Мелиан так много общего, как я изначально надеялась. Пусть фейри были моими врагами, но, что бы они ни приготовили для меня, я бы никогда не смогла проявить подобную жестокость.

– Из-за него мы теперь сжигаем наших покойников. Он поднял их из могил и приказал нападать на живых. Его армия росла с каждой смертью, становилась все больше и больше, а когда не осталось живых, он заставил мертвецов разрушать целые здания. Они хоронили себя в щебне, один за другим, и превратили город в гробницу.

– Если мы смогли сотворить такое с человеком, которого считали мертвым, разве мы чем-то лучше? – спросила я и вздохнула, когда Кэлум прикоснулся рукой к моему плечу, выражая молчаливую поддержку.

Я не хотела продолжать разговор, но Мелиан резко обернулась и, на мгновение закатив глаза, пронзила меня одним из самых свирепых взглядов, которые она обычно приберегала для Кэлума.

– Я думала, кто-то вроде тебя должен прекрасно понимать, что значит пострадать от руки кого-то более могущественного, чем ты, – сказала она, подразумевая мои шрамы, которые увидела, когда мы переодевались. – Что бы ты сделала, чтобы отомстить человеку, который плохо поступил с тобой?