коже. Хлынувшая из раны кровь заструилась по руке на землю. Затем он поднял руку, поднес запястье к моему рту и прижал его к губам, поморщившись, когда я отпрянула.

– Пей, – приказал он, оскалившись, когда я покачала головой и еще глубже вжалась в стену.

Он так сильно надавил запястьем на мои губы, что пришлось открыть рот, чтобы он не раскрошил мне зубы. Его кровь проникла внутрь, обволакивая язык и стекая по горлу расплавленным жаром. По моим венам заструилась лава и одновременно … смертельный холод.

Он согрел меня изнутри, его кровь достигла моего желудка, и я впервые почувствовала себя сытой. Я плотно сжала бедра, потому что во мне росло желание, хотя разумом я понимала – мне хочется убить его за то, что он сделал со мной.

Когда он наконец оторвал запястье от моего рта, я качнулась вслед за рукой – я жаждала снова припасть ртом к источнику, наполнявшему меня эйфорией, которой я никогда не знала. Тело у меня проснулось, и загудела кожа, и казалось, что даже солнце над нами засияло немного ярче.

Он отстранился и посмотрел на покрывавшие мою руку раны от падения на обломки после удара железной цепью. Я завороженно наблюдала, как стягиваются окровавленные порезы, как нарастает на них новая кожа, пока не остается ничего, кроме светло-розового оттенка.

Когда мои раны зажили и я снова взглянула на него, его глаза оказались прикованы к моим губам. Я облизала их и, почувствовав слабый привкус покрывающей их крови, сглотнула и ее вопреки здравому смыслу.

– Черт, – простонал Кэлум и схватил меня за шею.

В тот момент, когда его ладонь опустилась на мою метку, в моих венах забурлила сила. Холодное дыхание зимы. Тени, преследовавшие солнце.

Господство бога, стоявшего передо мной. Он наклонился ко мне и припал губами к моему рту. Его язык скользнул внутрь, пробуя на вкус собственную кровь. Он целовал меня так, как не целовал никогда раньше. То, что было раньше, являлось иллюзией. Раньше он был просто благовоспитанным джентльменом по сравнению со стоявшим сейчас передо мной человеком, снедаемым животной страстью и пытавшимся слиться со мной воедино.

Я растворилась в нем, ощутив знакомую силу его объятий, которая теперь вполне соответствовала реальности того, кем и чем он был, и все вопросы, так долго мешавшие нам, исчезли. Теперь, когда открылась истина, он наконец снова мог стать самим собой.

С этой мыслью я положила руки ему на плечи и оттолкнула его. Он отстранился от меня сразу же, как только я потребовала. Оторвался от моих губ и вопросительно посмотрел на меня.

Я покачала головой и отвела глаза, в которых горели слезы. Я не могла позволить ему увидеть, как я плачу. Не могла позволить ему увидеть, как основательно он меня уничтожил.

Я любила его. Любила все то, о чем он лгал.

– Как ты мог? – наконец спросила я, сглотнув комок в горле, чтобы пригвоздить его взглядом. – Ты поощрял мои поступки, говорил, будто хочешь, чтобы я стала более независимой. Зачем? После всех твоих разговоров, что у меня с тобой есть выбор? Что это за выбор, если я не знаю правды?

– Я стану лучше, потому что ты любишь меня, – ответил он, вызывающе вздергивая подбородок и предлагая мне опровергнуть слова, которые, мы оба знали, были правдой. – Я сделаю это ради нас. Ради нашего будущего, которое у нас обязательно случится. Хоть ты и слишком молода, чтобы рассмотреть его сквозь слепую ненависть вашего вида к нам.

– Я читала книги. Я знаю о совершенных вами зверствах, о том, что вы делаете со своими половинами! Я видела, что ты сделал здесь. Видела, скольких людей ты убил, – прорычала я, пытаясь вывернуться из его руки у меня на шее.

– В книгах написана ложь. Завеса не спасла людей от монстров, которые хотели владеть ими. Она просто отсекла половину твоей гребаной души, глупая ты девчонка. Мы никогда не хотели войны. Ты можешь рассказывать мне все, что ты знаешь о фейри, но это именно они закончили войны, – сказал он, заставив меня на мгновение замолчать.

– Ведьмы…

– Не смогли бы создать Завесу без помощи фейри, которые вложили в нее свою жизнь. И это я разрушил ее спустя века, – сказал он, наклоняясь ко мне.

Его лицо приблизилось к моему и замерло.

– И я позволил ей встать между нами. Неужели ты действительно думаешь, будто в этом мире есть что-то, что может удержать меня на расстоянии от тебя?

Я усмехнулась.

– Ты даже не знал меня.

Кэлум, Калдрис, ухмыльнулся. На его лице, перекошенном и жестоком, плясала угроза.

– Вижу, ты все еще не веришь. Тогда позволь объяснить тебе, звезда моя. – И он прикоснулся губами к моей щеке с насмешливой нежностью, которая так не вязалась с грубым выражением его лица. – Мне и не нужно было знать тебя, потому что я чувствую тебя.

Он схватил мою руку в свою, поднял ее и прижал к груди, где билось его сердце.

Он стучало в унисон с моим, в точности повторяя ритм.

Вот черт.

Нет.

– Я ждал тебя веками, – сказал он.

Его пальцы крепче прижали мою руку к груди, но я покачала головой и попыталась отстраниться.

– Нет, – сказала я, громко, отчаянно возражая против того, что он хотел сказать.

– Я чувствовал, как ты живешь, как умираешь на протяжении своих бесчисленных жизней, чувствовал, когда заканчивался каждый твой жизненный цикл, и каждый раз оплакивал женщину, с которой мне так и не довелось встретиться. Я знаю тебя, потому что ты – моя половина.

Его чужие голубые глаза стали черными, когда он смотрел на меня, и его магия гудела между нами.

– Ты – моя половина, Эстрелла. Мы – пара. И теперь, когда ты рядом со мной, ничто не разлучит нас.

Конец… на данный момент.

Благодарности

Келли, Арин и Рене, которые сделали все возможное, чтобы помочь мне раскрыть весь потенциал этой истории, и слушали мою болтовню, когда история тормозила и отказывалась сотрудничать.

Шери за то, что всегда была рядом, когда я нуждалась в опоре, и за то, что полировала мой текст до блеска.

Карле за то, что она моя лучшая подруга, без которой я просто не смогла бы жить, и за то, что она верила в меня, даже когда я сама теряла веру.

Читателям, которые рискнули и последовали за мной в другой мир. Благодарю вас от всего сердца за