Я остановилась, как вкопанная, не успев до конца расстегнуть пальто.

Ну и что ты сделаешь, Миэль, если он появится? Вызовешь полицию?

И что, если господину Гибастиасу захочется вспомнить про кадриль с князем в присутствии господина Фонса?

Я снова прислонилась к косяку, но на этот раз потому, что мне стало дурно от страха.

Что, если Гибастиас заговорит?

Бежать?..

Бежать прямо сейчас?..

Но что тогда будет с Логаном?

Я в отчаянии посмотрела на часы. Но что толку гипнотизировать циферблат, если я прекрасно знаю, что господин Тодеу появится только завтра утром? Мне придётся прожить со своими страхами целый день и целую ночь, а потом придёт он… Придёт — и всё сразу образуется. Потому что там, где господин Тодеу — там спокойствие. Он не позволит… никому не позволит…

В дверь заколотили с такой силой, что дверной крючок подпрыгнул в петле. И я подпрыгнула точно так же, мигом вообразив отряд королевской стражи, Гибастиаса во главе отпетых головорезов…

— Да откройте дверь, в конце концов! — долетел до меня гневный голос Джоджо.

Боже, Джоджин! Я ведь бросила её одну на рынке!..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Открыв дверь, я пропустила в дом служанку, которую так и распирало от ярости.

— Вы уже здесь? — она, отдуваясь, поставила на пол тяжелую корзину с покупками. — Как мило, сударыня Элизабет! Просто оставили меня там одну! А я волновалась, между прочим!..

Я обняла её так крепко и порывисто, что женщина замолчала, потеряв дар речи.

— Простите меня, сударыня, — забормотала я. — Простите…

— Что за глупости, — проворчала она, когда я отпустила её. — Не пугайте меня так больше. Берите корзину, нам надо начинать готовить, иначе ничего не успеем.

— Конечно, но сначала запрём дверь, — сказала я, запирая дверь на все крючки и засовы.

— Какие предосторожности, — неодобрительно покачала головой служанка. — Будто боитесь, что вас украдут.

— Мало ли что бывает на этом свете, — я постаралась улыбнуться, чтобы перевести всё в шутку.

— Я вас умоляю! — Джоджо закатила глаза. — Кому мы нужны? Такие сокровища?

По сравнению с тревогой за Логана, всё остальное отошло на второй план. Я не думала ни о чём — только о малыше, на которого начал охоту Гибастиас. На ночь я не пошла в свою комнату, а устроилась в кресле, в комнате господина Тодеу, рядом с постелью Логана, готовая к любым неожиданностям.

Но ночь прошла спокойно, а утром меня разбудил хозяин. Я открыла глаза и увидела господина Тодеу, наклонившегося над креслом.

— Вы либо слишком устали, сударыня Элизабет, — сказал он тихо, чтобы не разбудить Логана, — либо очень соскучились по мне.

— Я так ждала вас! — шепотом воскликнула я, вскакивая на ноги.

— Неожиданно, но очень приятно. Продолжайте, прошу.

В уголках его глаз появились смешливые морщинки, и я вдруг подумала, что это очень опасно — когда начинаешь любить в человеке даже его несовершенства. Как будто сам себя сажаешь в клетку, запираешь замочек и выбрасываешь ключик. И при этом чувствуешь себя самой счастливой на свете.

— Мне надо поговорить с вами, — я схватила господина Тодеу за руку и потянула за собой из комнаты.

Он не сопротивлялся, и позволил вывести себя в коридор.

— Что-то случилось? — спросил хозяин уже серьезно. — Вы пугаете, Элизабет.

— Пока ничего не случилось, но может случиться, — я, сбиваясь и путаясь, рассказала о встрече с Гибастиасом.

Разумеется, умолчав о том, что он меня узнал. То, что работорговец молчал всё это время, вселяло надежду, что он будет молчать и дальше, а вот господин Тодеу…

Боялась ли я, что хозяин сразу донесёт на меня, если узнает, что под чепчиком служанки прячется графиня Слейтер? Нет, не боялась. Вернее, боялась не этого. Гораздо страшнее было признаться господину Тодеу, что я — вовсе не добрая фея, какой кажусь ему. Что я — преступница, беглая убийца, девица сомнительных моральных качеств… Что я — птица, которая решила, что в золотой клетке можно обрести счастье…

Мне хотелось, чтобы он знал обо мне только хорошее. Одним небесам известно, каким холодным станет его взгляд, если правда станет известна…

— Думаю, вы зря волнуетесь, сударыня Элизабет, — сказал господин Тодеу, когда я замолчала. — Не бойтесь за Логана, с ним ничего не случится.

— Но как?.. — ахнула я. — Это же трансатлантическая компания…

— Не беспокойтесь, — повторил он. — Я позабочусь о Логане. Вы собирались устроить праздник? Вот и устраивайте. Чтобы всем было весело. И ещё… Если вы захотите быть хозяйкой на этом празднике…

— Хозяйкой? — переспросила я, совершенно не понимая, о чем он говорит.

Как можно было так спокойно принять то, что я рассказала? Когда Логану грозит опасность?..

— Маскарадное платье исчезло без следа, — сказал господин Тодеу, — но мы можем заказать или купить для вас новое платье. И если вы захотите выйти к гостям…

— Речь о Логане! — почти закричала я.

— Тише вы, всех перебудите, — господин Тодеу схватил меня за плечи и легонько встряхнул. — Ну-ка, вдохните поглубже, успокойтесь…

— Вы слышите меня? — начала я сердиться. — Вы обязаны защитить ребёнка!

— Посмотрите на меня, — последовал приказ, и я, как зачарованная уставилась в глаза хозяину.

Рокот моря ворвался в моё сознание — успокаивая, утишая…

— Всё будет хорошо, — произнёс хозяин, будто говорил заклинание. — Вы верите мне?

— Да, — прошептала я.

— Продолжайте верить и дальше, — сказал он. — Обещаю, что с Логаном ничего не случится. Я за ним присмотрю. Предоставьте мужские дела мужчинам, а сами займитесь тем, что у вас получается лучше всего, — он помолчал и добавил: — Дарите счастье. А об остальном я позабочусь.

Но слова хозяина меня не успокоили.

Несмотря на уговоры, я отказалась выходить к гостям, объяснив, что должна всё приготовить, за всем проследить, и не могу отвлекаться. К тому же, служанке не полагается веселиться на празднике у своих хозяев. Одно дело — новогодний маскарад, когда и нищий может сойти за короля, и совсем другое — официальный приём по случаю помолвки.