Кошка прижалась ко мне, ласково мурлыча, и я долго стояла в коридоре, поглаживая её шелковистую шерстку и слушая, как близнецы Мертин наперебой рассказывают сказки.

Мой план удался, и теперь, когда мы с Джоджо колдовали в кухне, обязанность развлекать малышей взяли на себя Огастин и Мерси.

— Подумать только, — восхищалась и ужасалась Джоджо, — такие молчуны были — а теперь их не заткнуть, простите сердечно! А уж как говорят! Будто по книге читают.

— Новый год прошел, но чудеса продолжаются, — посмеивалась я.

Теперь к моим обязанностям помимо приготовления еды и ведения учётных записей прибавилась ещё одна — я стала камеристкой Ванессы, секретарем и поверенной одновременно.

Предстоящий дамский банкет полностью захватил Ванессу, и я вынуждена была выслушивать, одобрять или отметать сотни вариантов организации праздника. Я решительно отказалась от идеи устроить миленькую картину с сотней белых кроликов, которых предполагалось разместить в гостиной вместо домашних кошечек, но предложила, чтобы на вечере присутствовал хотя бы один мужчина — музыкант, который будет развлекать дам игрой на флейте или лютне. Идея с фейерверком показалась мне слишком громоздкой, а вот купить в оранжерее свежих цветов для украшения зала — другое дело. Цветы не испортили ни одного торжества.

Особенно дотошно мы составляли меню. Решено было, что с угощением справимся мы с Джоджо, надо будет нанять только пару служанок, чтобы было кому разносить еду. На этом настояла я, и у меня были причины. Меньше всего мне хотелось появляться в зале в чепчике служанки, наперевес с подносом, заставленным лакомствами, в то время как дамы, которые ревниво разглядывали платье, в котором я была на маскараде, будут восседать на диванчике, с томным видом обсуждая угощение и сплетничая о… маскараде, например.

Блюда необходимо было подать с максимальной изысканностью, чтобы поразить гостей. Куриный салат с сельдереем, тарталетки из слоёного теста с рыбным паштетом, прозрачный мясной бульон с гренками и суп на северный манер — из форели с молоком, варёный морской окунь под белым соусом, меренговый торт — всё должно было быть лучшего качества, и подано со вкусом.

Счета из продуктовых и модных лавок приходили каждый день. Я собирала их в корзинку, а вечером раскладывала, только вздыхая от расточительности Ванессы. Дочь хозяина, похоже, решила принимать короля с королевой. Но я понимала девушку. Первый официальный приём — это всегда волнительно, немного страшно и очень интересно. Меня и саму захватили эти хлопоты, так похожие на предновогоднюю суету. Только зачем покупать марципановых цыпляток? Ведь до Пасхи ещё очень далеко. И зачем она купила миндальные пирожные? Дюжина — всё равно слишком мало для праздника. Но тут я обратила внимание на даты. Под каждым счётом стояла дата, аккуратно выведенная чётким почерком госпожи Беф, у которой была самая изысканная лавка сладостей. Судя по всему, счета требовалось оплатить ещё в прошлом году, в начале декабря… Но ведь был пост, и я не припоминала, чтобы к столу Десиндов подавали такие изысканные десерты. В декабре детей кормили тушеной капустой и овощным супом…

Я не внесла эти суммы в общие расходы, потому что решила во всем разобраться. Скорее всего, в кондитерской лавке что-то перепутали.

Перед самым банкетом я составила последний список покупок, чтобы ничего не забыть, взяла с собой Джоджо и отправилась на рынок. Для тарталеток «Маргарита» требовалась самая лучшая лососёвая икра — крупная, зернистая. Нужно было, чтобы каждая икринка словно спелая клюква — красная, полупрозрачная, чтобы взрывалась на языке, высвобождая ни с чем не сравнимый солоновато-островатый вкус, вкус зимы и моря…

Этими тарталетками я надеялась с первого взгляда — простите, укуса! — покорить дам из лучших семейств Монтроза. Подобные тарталетки подавали в прошлом году, когда королева праздновала именины, и повар получил от её величества золотой перстень с рубином в качестве благодарности за замечательное блюдо.

Поэтому икру я выбирала особенно придирчиво, пробуя на вкус, проверяя плотность и упругость.

— Что тут выбирать? — потихоньку ворчала Джоджо. — Икра да икра. Главное, чтобы была в меру солёная.

— Не скажите, сударыня, — возразила я ей. — Икра для этого блюда должна быть бесподобной. Чтобы за неё не жалко было отдать драгоценный камень размером с орех лещины.

— Ой, насмешили! — прыснула Джоджо. — Драгоценный камень — за икру? Тогда уже и нужна и форель, за которую не жалко отдать её вес золотом.

Разумеется, она шутила, но икру и форель мы выбрали самую лучшую. Пока Джоджо отправилась в молочный ряд, я решила заскочить в кондитерскую, чтобы разобраться со счетами за марципан и миндальные пирожные.

Госпожа Беф приняла меня лично, выслушала, внимательно осмотрела подписанные ею бумаги, а потом изрекла с видом оскорбленной добродетели:

— Да будет вам известно, милочка, что я никогда не посылаю ошибочных счетов. Всё это было заказано вашей хозяйкой. Я давала ей отсрочку трижды, но больше терпеть не намерена. Потрудитесь передать ей, что оплатить покупки следует на этой неделе.

— Моя хозяйка заказывала пирожные в пост? — изумилась я. — Вы о госпоже Боните? Она заказала это в пост?..

Мадам Беф пошла красными пятнами:

— Вы в чем-то упрекаете меня?! — возмутилась она. — Я, к вашему сведению, каждое воскресенье посещаю церковь, но снисходительна к маленьким слабостям некоторых моих клиентов. Пока они платят, конечно же!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Это открытие огорошило меня. Извинившись перед госпожой Беф, я расплатилась по счетам и покинула лавку, размышляя о том, что узнала. Получается, правильная тётушка уплетала в пост лакомства, а племянников учила смирению, посадив на капусту? Тогда единственное, чему она могла научить детей — это лицемерию.

Я вышла из лавки так глубоко задумавшись, что не заметила идущего навстречу мужчину. Мы столкнулись на крыльце, и я упала бы, если бы он не подхватил меня под локти, помогая устоять на ногах.

— Благодарю, господин. Простите меня за неловкость, — сказала я, подняла глаза и замолчала, потому что прямо передо мной стоял смуглый и ослепительный господин Гибастиас.

Тот самый партнер господина Тодеу, тот самый… из компании по торговле рабами…

Он разглядывал меня с любопытством и очень благожелательно, а потом улыбнулся, показав белоснежные по контрасту со смуглой кожей зубы.