class="p1">- Почти готово! – обрадованно оповестил Тенька. – Реакция на редупликацию определенно присутствует. Только надо доработать. Всякая кустарщина тут не потянет. Я ж не ваш Саурон, у меня академическое образование есть! Вернее, образования нет, но методички по нему пишу. И программу составляю. И принимаю экзамены, во главе комиссии сижу. Так, о чем это я?.. Словом, через пару дней все будет сделано, и мы сможем отправляться в путь.

От дребезжащей о чугун вилки пошел веселенький сизый дым.

Пара дней и тридцать четыре секунды спустя

Горные склоны поросли высокой луговой травой. Особенно густо цвела полынь. Майтимо с Тенькой бросали на безобидное растение многозначительные взгляды, а Глорфиндел то и дело зевал. Но больше по привычке, чем по необходимости: за все прошедшее время ему так и не удалось сомкнуть глаз. Глорфиндел отшучивался, что его спутникам от такого положения дел сплошная выгода: не надо кидать жребий, кому дежурить в ночь. Но с каждым новым днем его оптимизм давал трещины: а не были ли валар этого измерения настолько коварны, что теперь их подопечный из-за жалких пяти чашек кофе вовсе никогда не будет спать?

Больше ничего в пути тревоги не внушало: небо было чистое и голубое почти по-валинорски, орков поблизости не водилось, днем пели птицы, а по ночам стрекотали сверчки и звенели комары, которых невозможно было истребить даже силой просвещенной мысли и всеми видами искажения сразу. Поначалу колдун честно постарался, и даже сделал нечто с костром, от чего дым стал втрое гуще и повалил на все четыре стороны. После этого истребляемыми комарами почувствовали себя настоящие нолдор и попросили спутника воздержаться от экспериментов в этой непростой области и исследовать что-нибудь безобидное, вроде пространственно-временного континуума.

По утрам же наравне с птицами бойко звенели кузнечики, от которых, к счастью, не было хлопот.

- Мы почти добрались, - со знанием дела сообщил Тенька, оглядывая залитые солнцем склоны. – Вход в Морию где-то рядом, если я правильно помню с прошлого раза.

- Верно, - кивнул Глорфиндел. – Возможно, мы даже стоим напротив. Нужно только суметь его увидеть. Давным-давно, когда я жил в Гондолине, где было принято водить дружбу с гномами, мне случалось бывать у них в гостях, и я знаю, что входы в свои пещеры гномы прячут тщательно, но в то же время оставляют на виду.

Майтимо промолчал, поскольку в пещерах не бывал и тесных знакомств с гномами не водил. А еще он обнаружил, что совершенно отвык от дальних походов: всего несколько часов прошло с момента, когда они покинули последнюю стоянку, а мешок с обычной поклажей уже успел изрядно натереть плечи. Это же надо было так облениться за какой-то десяток лет мирной беззаботной жизни! В юности за ним такого не водилось!

- Интересненько это ваши гномы придумали, - согласился тем временем Тенька. – Меня в прошлый раз Гэндальф провожал, и он так ловко отворил ту дверцу, что я даже не подумал, будто в ней есть чего-то стоящее! Ну, теперь-то я разберусь, как у них там все устроено!

- Видимо, этого Гэндальф и боялся, - фыркнул Майтимо, не удержавшись. – Разберешь несчастную дверь на части, как свою сковородку.

- Так я ведь и назад соберу! – не стал отпираться исследователь. – Чего я, вандал какой с большой дороги? Мне механизм интересен!

- А потом ты решишь в этом механизме что-то поменять, и гномы получат дверь с сигнализацией, будь она неладна, или чем похуже.

Не успел Тенька в который раз искренне изумиться, чего плохого видит друг Майтимо в сигнализации, как Глорфиндел, вглядевшись в особенно заросшую скалу, весело произнес:

- Кажется, я нашел. Очень похоже на входы, какие мне доводилось видеть, - его голос сделался более торжественным, звонким и певучим: - Зеленый склон, откройся, впусти пришедших с миром!

Густая полынная поросль пришла в движение, точно ожив, хотя двигались не зеленые стебли, а сам камень.

- Ну, вы даете, аборигены! – восхищенно выдохнул Тенька, наблюдая, как в скале появляется небольшая арка, за которой виднелись ступени, ведущие вниз. – Это же фольклорно-вербальный компонент! Ваши гномы случайно не знакомы с вашими Вайрэ и Мириэль? Интересненькая штука, впервые вижу, чтобы дверь делали по принципу ткацкого станка мироздания! Тут не диссертацию, тут целый учебник на два тома написать можно!

И, растирая ноющие от лямок плечи, Майтимо понял, что судьба двери отныне предрешена.

Два часа спустя

- …Если дислоцировать генетическую редупликацию в рамках фольклорно-вербального компонента, - вещал Тенька, мечтательно глядя в заплесневелый потолок Мории, - то симпатическая амплитуда перемещений расширит рамки закона колебания, что позволит снизить удельную схематичность движения вне пространственно-временного континуума, – он обвел спутников взглядом. - Правда, красиво? Так я и начну свою речь на научном заседании кафедры!

- И тебя там кто-то поймет? – осторожно уточнил Глорфиндел.

- Конечно, - удивился Тенька. – А чего я сказал непонятного?

В походном мешке колдуна надежно покоилась дверная ручка от гномьих ворот. Тенька хотел унести с собой всю дверь, заявляя, что ироничные высказывания дорогих друзей-аборигенов насчет того, что один самоуверенный человек непременно надорвется, лишены всякого смысла, потому как уменьшить ворота гораздо проще, чем комара. Решающий аргумент нашел Майтимо, сказав, что без двери в Морию сможет пролезть любой проходящий мимо путник, себе на погибель. После этого ворота остались на их законном месте, но литой рычаг ручки Тенька все же отковырял от внутренней стороны, а на все возражения ответил, что изнутри и без ручки можно открыть, а снаружи она вовсе не нужна.

Заброшенное гномье королевство неохотно отдавало чужакам свои тайны. На верхних ярусах пещер дневной свет еще пробивался через небольшие оконца, но чем ниже спускались путники, тем темнее становилось кругом. На каменных стенах, полах и потолках расцветала белесая плесень, где-то непрерывно капала вода. Факела не зажигали, и эльфы внимательно присматривали за не видящим в темноте колдуном, чтобы не споткнулся ненароком. Но Тенька и не думал спотыкаться. Он уверенно шел вперед, вслух рассуждая о чем-то неведомом, а его светло-карие глаза горели неистребимой жаждой познания всего и сразу.

- Быстрее перечислить, чего ты сказал понятного, - фыркнул Майтимо. – В одно слово уместится.

- Какое?

- «Ничего»!

- Это же очень просто! – Тенька тут же полез за спину в мешок, достал дверную ручку и гнутую вилку, опутанную проводами, благодаря которой по каким-то известным одному ему признакам брался определять