— Почему?

— Я общался с вашим навигатором и его собратьями из флота. По их общему мнению, система Прокраст, из которой вы спаслись, в этот момент времени недоступна.

— Понятно, — ответил Махариус, вперившись в адмирала тяжелым взглядом.

Если бы он смотрел на меня подобным образом, я бы согласился со всеми его требованиями, но адмирал Келлерман оказался куда более стойким человеком.

— Я не дам согласия отправлять туда флот. Сейчас это слишком рискованно. Отсылать мои корабли в самую пасть бури означает подвергать их неприемлемому риску. Когда шторм поутихнет, это перестанет быть проблемой.

— Скажите мне, адмирал, — промолвил Махариус, — сколько могут длиться эти штормы?

Он наверняка уже знал ответ и лишь хотел, чтобы собеседник его подтвердил.

— Десятилетиями, лорд верховный командующий, — ответил Келлерман. — Я бы не стал надеяться, что они прекратятся в ближайшее время.

— Благодарю вас, адмирал, — произнес Махариус и отключил связь.

Затем он повернулся к Дрейку.

— Похоже, флот не на нашей стороне, — сказал он.

— Думаю, он просто сказал тебе то, чего ты слышать не желал. — Инквизитор смерил его холодным взглядом.

Махариус пожал плечами:

— Это так, но я подозреваю, что Келлерман нарочно отказал нам.

— Не он первый, не он последний, — ответил Дрейк, явно не желая спорить. Он избрал более тонкую линию защиты.

— Это случается все чаще и чаще, — заметил Махариус.

— Такие люди, как ты, наживают себе врагов, — сказал Дрейк. — Это неизбежно. Я ведь предупреждал о противостоянии с вельможами. Предупреждал, что Администратум начнет расценивать тебя как угрозу. Похоже, они сделали первый ход.

— Я хочу вернуть Кулак, — произнес Махариус.

— Сильно подозреваю, что делать это придется без помощи флота.

— Корабли есть не только у них, — задумался Махариус.

— Понадобится военный корабль, к тому же мощный, если мы собираемся вернуться на Прокраст.

— Думаю, я знаю, где такой найти, — сказал Махариус.

— Этого-то я и боялся, — отозвался Дрейк.

Слава Императора выглядела в точности так, как и ожидаешь от подобного мира. Ясное, потрясающего синего оттенка небо. Яркое золотое солнце. Земли за городской чертой — девственно-чистые, словно парк. Города — настоящий образец красоты.

Местные здания имели сверкающие мраморные фасады, улицы полнились огромными статуями святых и имперских героев. Верхний город был чисто прибранным, позолоченным и великолепным, и обитали в нем только состоятельные люди. Может, в нижнем городе все обстояло по-другому, но у нас не было ни возможности, ни желания его осмотреть. Вне всяких сомнений, это была самая богатая планета, которую мне приходилось посещать, и с каждым днем ее благосостояние только росло.

Вихри войны влекли сюда фантастический поток сокровищ. Трофеи из сотен миров и тысяч кампаний оседали в огромных закромах, скапливались в залах дворцов, украшали пояса и нагрудники победоносных имперских солдат.

Мир превратился в столицу сектора и находился в центре космических перепутий, где пересекались линии снабжения Крестового похода. Сюда со всего необъятного Империума стекались люди и ресурсы. Здесь накапливались дань и добыча, пока их не переправляли в центральные миры. И всякий, кто имел хоть какую-то власть, не гнушался зачерпнуть из них немного и себе. Подозреваю, что на трофеях той войны вырастет несколько новых правящих династий.

Признаки несметных богатств ты замечал едва ли не сразу, как только ступал на взлетное поле. Размерами оно не уступало городу и было запружено кораблями всевозможных форм, размеров и классов. Гигантские склады опоясывали его по периметру либо же раскинулись под бетонными плитами зон посадки. Пока мы спускались по трапу суборбитального шаттла, я наблюдал за загрузкой огромного судна-сокровищницы. Еще несколько схожих кораблей я увидел сквозь иллюминаторы, пока мы ждали разрешения на посадку.

Слава Императора была первым увиденным мною за долгое время миром, где небеса были синими, солнце — ярким, воздух — свежим и никто не собирался меня убить. В воздухе космического порта витал странный металлический привкус, ассоциировавшийся у меня с пришвартованными суборбитальными судами, — смесь остывающего металла, двигательного озона и рециркулированного воздуха, который стравливался через шлюзы и смешивался с местным воздухом, когда ты выходил из люка.

Здесь я мог обойтись без маски для противогаза. Даже спустя столько времени я не уставал этому удивляться. Я родился в мире-улье, где загрязнение просачивалось в каждый закрытый коридор города. За пределами улья воздух был даже еще опаснее. Меня до сих пор изумляло, что есть место, в котором можно не заботиться о том, чтобы защитная маска-фильтр всегда находилась под рукой. Судя по тому, как Иван и Антон с удивлением озирались по сторонам, они чувствовали нечто схожее. Махариус выглядел так, словно происходящее для него в порядке вещей. Скорее всего, его родной мир походил на этот. По всей видимости, он чувствовал себя здесь как дома.

В нашу зону посадки сел богато украшенный самолет. Размерами он мог сравниться с малым орбитальным шаттлом, а под золочеными пластинами виднелись тяжелое вооружение и броня. Даже тут, в новой столице сектора, в средоточии власти Махариуса в этих покоренных мирах, никто, за исключением самого генерала, не пускал вопрос безопасности на самотек.

Мы спустились по трапу первыми, держа оружие наготове, словно высаживались на какую-то мятежную планету. Конечно, в основном это была игра на публику, но еще мы тем самым показывали, что всегда держим ухо востро. Дрейк и его штурмовики шли следом.

Из самолета выплеснулась орда атташе и должностных лиц. Чиновники всем скопом бросились к Махариусу, спеша доставить ему отчеты, петиции и послания, которые требовалось передать лично в руки. Они мчались вперед, расталкивая друг друга локтями, чтоб поскорее добраться до нас. Мы приготовились, как будто на нас неслась волна орков.

Чиновники даже несколько опешили оттого, что солдаты не намеревались убираться с их пути. В прошлом нам уже не раз приходилось проделывать подобное.

— Дайте дорогу лорду верховному командующему, — сказал Гробовщик своим странным ровным голосом, и они остановились. Так бы поступил всякий здравомыслящий человек, если бы встретился взглядом с его пустыми, словно вакуум, глазами и услышал этот обезличенный тон. — Он пообщается с вами в порядке старшинства, когда будет в своем дворце. А теперь расступитесь и не чините препятствий делу Императора.

Похоже, он говорил совершенно серьезно. Вполне возможно, он даже велел бы нам открыть огонь, если бы кабинетные крысы не убрались с дороги. Они также почувствовали угрозу и мгновенно расступились, тут же, впрочем, выстроившись в ряд и проследовав за нами в самолет.