Антон потянулся к подносу проходившей мимо прислужницы, взял чашу с желтоватым нектаром и, отпив, направился к выходу. Он вел себя так, будто имеет на это полное право. Впрочем, небезосновательно. Внутри дворца телохранителям Махариуса было позволено все, я хочу сказать, действительно все. Там мы жили в потрясающей роскоши, особенно по сравнению с тем, к чему привыкли на Велиале. Там простые солдаты вроде нас могли жить подобно купцам-магнатам нашего родного мира. Это было одним из неоспоримых преимуществ пребывания здесь.

Внезапно Антон громко ухнул, и все, включая Ивана и меня, посмотрели на него. Он идиотски ухмыльнулся и вопросил:

— Парни, вы думали, что мы будем так жить?

Это оказалось заразительно, ибо я понял, что ухмыляюсь в ответ.

— Нет, — только и ответил я.

— Встреча с Махариусом — лучшее, что с нами случилось, — сказал Антон. Он верил в это до самого конца.

Мои покои находились в той же части дворца, что и апартаменты Махариуса, и целиком соответствовали моим понятиям о роскоши до тех пор, пока я не увидел, как живут генералы. Это были далеко не казармы. Самая настоящая квартира, с гостевой и массивной кроватью под балдахином. Когда я вошел, то увидел лежавшую на ней женщину. Знакомую женщину.

— Анна, — произнес я.

Конечно, это было не ее настоящее имя. Я никогда не знал, как ее зовут в действительности. Однако под этим именем я познакомился с ней на Карске. И до сих пор я, вспоминая о ней, мысленно называл ее именно так.

— Лев, — сказала она.

Она, бесспорно, была красивой: плотное телосложение, короткие волосы, обманчиво доверчивые глаза. Красоту Анны нельзя было сравнить с потрясающей хирургически улучшенной внешностью местных знатных дам — она затерялась бы на их фоне, в чем, собственно, и была вся суть ее работы, — но она была милой. Ее лицо оставалось тем же, что и в день нашей встречи. Для нее это было не обязательно, ибо Анна могла изменить его, если бы того захотела, но она знала, что я испытывал сентиментальные чувства к этому ее облику. Как знать, может, и она тоже.

На прикроватном столике лежал большой пистолет, изготовленный ремесленниками. Не сомневаюсь, что поблизости я нашел бы еще много оружия. Она была из тех женщин, которые не входят в комнату, если не готовы выйти из нее с боем.

— Я прочла в докладах, что ты вернулся целым.

Я очень осторожно снял пояс и отставил кобуру с личным оружием на крышку своего сундучка. Ее рефлексы работали намного быстрее моих. И еще она была куда сильнее. Где-то и когда-то на ней применили странный археотех древних, который превратил ее в нечто отличное от человека.

Нет, позвольте выразиться иначе. Она еще оставалась человеком, а не то наши лорды и повелители Империума давным-давно ликвидировали бы ее. Она была аугментированным человеком, вроде Ивана, хотя ее главные изменения оставались невидимы для человеческого ока, и были они куда более изощренными.

— Признаюсь, я удивлен, что ты здесь, — сказал я.

— Нет, не удивлен, — ответила Анна, склонив голову набок. — Ты ждал нашей встречи. Мы ведь всегда встречаемся.

В этом была доля правды. Я ожидал увидеть ее в самые необычные времена и самых необычных местах. Мы сталкивались снова и снова десяток раз с начала Крестового похода. Иногда между нами вспыхивала страсть. Подозреваю, что я был просто частью ее слежения за контингентом обеспечения безопасности Махариуса, но мне нравилось думать, что в наших отношениях было нечто большее, что где-то там, в царстве вероятностей, я мог ей нравиться.

— И почему же? — спросил я.

— Ты знаешь почему, — ответила она.

— Кажется, я уже позабыл.

— Я здесь, чтобы допросить тебя и поковыряться в твоих мозгах.

— А я-то думал, что ты считаешь меня красивым.

Она искренне улыбнулась:

— Вот видишь, ты все же знаешь причину.

— Мне сложно в нее поверить.

— Ты мне нравишься, и я считаю тебя красивым, но все равно я здесь для того, чтобы поковыряться в твоих мозгах.

— И это работает куда лучше, когда ты обнажена, — сказал я, скользнув к ней в постель.

— Я думала, мы сможем поразвлечься, прежде чем я начну допрос, — произнесла Анна, впиваясь в меня поцелуем.

Я провел руками по изгибам ее тела. Под кожей были участки, которые казались плотнее и тяжелее, чем следовало. И все равно она была очень милой.

Позже мы лежали в кровати. Анна разглядывала меня, склонив голову набок, словно кошка.

— О чем ты думаешь? — спросила она, прикоснувшись к моей щеке.

— Я все еще не знаю, какова твоя роль здесь.

— Ты не очень-то романтичен, Лев.

— Как и ты. Но давай притворимся, будто это не так.

Она пожала плечами, и на секунду ее лицо уподобилось маске. Это было очень на нее не похоже.

— Кто-то скоро умрет? — спросил я.

— Ты ведь знаешь, что я не отвечу, даже если и так.

— Нет. Ты просто позволишь мне найти тела, как на Масаре.

— Ты все еще злишься на меня из-за того случая.

Мне было сложно говорить без злости в голосе, даже с этой очень опасной женщиной, которая так легко читала меня.

— Ты убила двух офицеров из гвардии Махариуса.

— Они получали деньги от Автократа Абсалома, — произнесла она. — Они чувствовали, что их обошли с повышением и тем самым уязвили их достоинство.

— Знаю. Впоследствии мы нашли убедительные доказательства. Очень убедительные.

— Ты хотел сказать, слишком убедительные, Лев. — Она посмотрела мне в глаза.

— Могут ли быть слишком убедительные доказательства? — спросил я.

— Иногда вещи нужно доносить так, чтобы в них не оставалось совершенно никаких сомнений. Особенно когда преступники имеют хорошие связи, а их родственники обладают большим влиянием в высших советах человечества.

— Все было донесено так, что и у ребенка сомнений не осталось бы. Дневники, журналы, переписка, записи переговоров — все указывало только в одном направлении.

— Все они подлинные, — сказала она.

Я поднялся с постели и повернулся к ней спиной. Если она намеревалась убить меня, я в любом случае не остановил бы ее, и мне не хотелось, чтобы она видела при этом мое лицо.

— Я читаю напряжение в твоих мышцах так же легко, как выражение лица, Лев, — произнесла Анна, как будто догадавшись, о чем я думаю. Возможно, так оно и было. — Этому меня также обучили.

— В чем дело? — спросил я, повернувшись обратно к ней.

— Я хочу убедиться, что с Махариусом все в порядке.

— Он все еще жив, Крестовый поход продолжается, — ответил я.