Второй пес, внимательный и настороженный, молча выбрался из разбитого окна кабинета на крышу веранды. Это был тот самый доберман, которого Кот дважды поливала нашатырем; он продолжал время от времени фыркать и трясти головой, словно едкий запах все еще его беспокоил. Похоже, он научился ценить в ней достойного противника и не собирался атаковать сломя голову подобно своим менее удачливым собратьям.

Но Кот понимала, что рано или поздно пес поймет, что у нее в руках нет распылителя и ничего такого, что могло бы сойти за оружие. Тогда к нему вернутся дерзость и свирепая отвага.

Что же делать?

Теперь Кот жалела, что бросила швабру. Она могла бы ткнуть пса ее длинной ручкой и помешать ему атаковать. Если бы ей удалось нанести достаточно сильный удар, она могла бы даже серьезно ранить его. Но швабры у нее все равно не было.

Думай!

Вместо того чтобы тут же напасть на нее, доберман двинулся вдоль стены дома; его голова была опущена к самой крыше, а на спине шевелились выступающие лопатки. Пес двигался от нее, но то и дело оглядывался. Достигнув распахнутого окна спальни, он так же медленно вернулся, исподлобья поглядывая то на Кот, то на сверкающие под луной стеклянные осколки, между которыми ему приходилось пробираться.

Кот попыталась вспомнить, нет ли в фургоне чего-то такого, что она могла бы использовать как оружие. Если бы только девочка смогла подать ей то, что нужно…

— Ариэль, — негромко позвала Кот.

При звуке ее голоса пес настороженно замер.

— Ариэль!

Но девушка не отзывалась.

Безнадежно. Чтобы Ариэль пришла к ней на помощь, придется потратить много времени на объяснения и уговоры, а доберман может напасть в любую минуту.

И тогда Кот может не повезти. Этот пес, наученный горьким опытом, не станет бросаться на нее с разбегу; он будет действовать осмотрительно и расчетливо — так, чтобы если уж упасть на землю, то только вместе с ней. И ей придется сражаться с ним голыми руками.

Доберман остановился и, приподняв голову, уставился на нее, поводя боками.

Мысли Кот неслись галопом, сменяя одна другую с невероятной быстротой. Еще никогда в жизни она не соображала с такой скоростью и так четко.

Ей очень не хотелось выпускать врага из вида даже на долю секунды, но все же она рискнула бросить взгляд в люк.

Ариэль в коридоре не было. Она ушла вперед, как и было указано. Молодчина.

Пес перестал хрипеть и фыркать и стоял на крыше напряженный, внимательный. Уши его дрогнули и, отклонившись назад, прижались к узкому черепу.

— Чтоб ты сдох! — крикнула Кот, бросаясь в люк. Прокушенная нога взорвалась болью.

Лесенка-приступка, которую она опрокинула шваброй, валялась у самой двери спальни. Кот схватила ее и, напрягая все силы, потащила вперед. По жестяной крыше фургона прогремели шаги добермана.

По пути Кот подхватила с пола молоток и заткнула его за пояс джинсов. Стальная головка инструмента холодили ей живот даже сквозь свитер.

На фоне луны в квадрате люка появился силуэт пса.

Взявшись за металлическую трубу, служившую спинкой, когда лесенка использовалась в качестве походного стула, Кот подняла ее повыше и отступила к двери душевой, только сейчас осознав, насколько низок и тесен коридор. Здесь не было достаточно свободного пространства, чтобы воспользоваться железной лесенкой как дубиной, но все же она могла пригодиться. Кот подняла ее к груди и держала перед собой, словно дрессировщик львов — тумбу.

— Ну, иди же сюда, сволочь, — сказала она доберману, который грозной тенью маячил наверху, и с отвращением отметила, что ее голос дрожит. — Спускайся сюда.

Пес замер на краю люка и опустил голову вниз.

Кот не осмеливалась обернуться. Как только она повернется спиной, тварь сразу бросится.

Тогда она сердито повысила голос, стараясь раздразнить собаку и заставить ее атаковать.

— Ну, иди же сюда! Чего ждешь? Чего ты испугался, цыпленочек?

Доберман зарычал.

— Ну спускайся же, спускайся, ты, дерьмо собачье! Иди сюда и получи свое! Ну?!!..

Доберман снова зарычал и прыгнул. Кот показалось, что он отскочил от пола как мячик, едва коснувшись лапами металлических плит, и вот он уже летит прямо на нее.

Но и Кот не собиралась только отбиваться. Занять оборонительную позицию означало приговорить себя к смерти. У нее был только один шанс, один маленький шанс.

Нападать. Действовать решительно и напористо. Добраться до врага прежде, чем он доберется до тебя.

И она ринулась вперед с лестницей наперевес.

Упрямо наклонив голову, она встретила летящий в воздухе живой снаряд ударом всех четырех ножек, словно это были шпаги или рога.

Доберман налетел на нее с такой силой, что Кот пошатнулась и еле устояла на ногах, но и пес отлетел от нее назад, громко скуля от боли. Очевидно, одна из ножек лестницы попала ему в глаз или в нос. Упав на пол, он покатился в дальний конец коридора.

Когда пес вскочил, Кот показалось, что он нетвердо держится на ногах, однако раздумывать было некогда. Кот налетела на него как ураган, безжалостно тараня его железными ножками, опрокидывая, загоняя в угол так, чтобы доберман не сумел ни поднырнуть под лестницу и добраться до ее лодыжек, ни напасть на нее с фланга. Несмотря на свои ранения, пес был все еще быстр, гибок, как кошка, и силен, чертовски силен. Мускулы на руках Кот горели от напряжения, а перед глазами то темнело, то снова светлело в такт ударам сердца, с силой гнавшего кровь по гудящим, как трубы, артериям. Но она не могла позволить себе остановиться хотя бы на секунду. Когда лесенка неожиданно сложилась у нее в руках, прищемив два пальца, Кот ухитрилась снова ее разложить и продолжала наносить удар за ударом, пока ей не удалось оттеснить пса к двери спальни, зажав его между ножками лестницы и мазонитовой стенкой. Доберман корчился, извивался, рычал, хватал зубами железные части лестницы, скреб когтями пол и бешено дергался, стараясь освободиться. Кот едва сдерживала его всей своей тяжестью и всей силой своих мускулов. Она понимала, что надолго ее не хватит и, навалившись на лесенку грудью, освободила одну руку, чтобы выхватить из-за пояса молоток. Удерживать пса одной рукой было достаточно трудно, и за те короткие мгновения, пока Кот шарила за поясом, доберман ухитрился протиснуться между дверью и верхним краем лестницы и потянулся к ней, свирепо лязгая зубами. Зубы были острыми, страшными, с черных брыжей и десен стекала густая белесая слюна, а черные глаза налились кровью и бешено вращались.

Кот взмахнула молотком. Тяжелый инструмент опустился на голову добермана с характерным «пок» треснувшей кости, и пес взвизгнул. Кот снова опустила молоток на череп собаки, и зверь замолчал, неожиданно обмякнув.

Кот отступила на шаг назад.

Лестница выпала у нее из рук и, клацнув, упала на пол.