в конвульсиях – сеть его парализовала.

Никогда прежде бог не чувствовал себя таким беспомощным, и это ощущение приводило его в ярость.

Аид извивался и сыпал проклятиями, но все безуспешно. Наконец он застыл – не потому, что не хотел бороться, а потому, что слишком устал, чтобы двигаться. Он на мгновение закрыл глаза. Когда он снова открыл их, у него появилось ощущение, что он заснул. Ему потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к темноте. Лежа под сетью, едва дыша, он заметил слабое мерцание света недалеко от себя.

Кольцо Персефоны.

Бог потянулся к нему, но сеть не давала ему двинуть рукой. На лбу у Аида проступил пот, его тело теряло силу. Он снова закрыл глаза. Песок с пола покрыл его губы и язык, пока он пытался восстановить дыхание.

– Персефона, – прошептал он ее имя.

Его жена, его царица.

Аид думал о том, как ослепительно она выглядела в своем белом платье, когда шла к нему по проходу между рядами в окружении душ и богов, что так ее полюбили. Он вспоминал, как ее улыбка заставляла его сердце биться все чаще, как ее ярко-зеленые глаза светились от счастья и его грудь наполнялась гордостью. Перед глазами у него пронеслось все то, через что они прошли и за что боролись – их клятвы спалить все миры и любить друг друга вечно, – а теперь он лежал здесь, вдали от нее, не зная, что с ней.

Бог стиснул зубы, и свежая волна гнева хлынула по его венам. Он распахнул глаза и опять потянулся к кольцу. На этот раз, хоть его рука и дрожала, он сумел схватить пригоршню песка и, пропустив его сквозь пальцы, увидел кольцо, инкрустированное камнями.

Тяжело дыша, содрогаясь всем телом, Аид поднес кольцо к губам, бережно сжал в ладони и опустил к сердцу, а потом снова погрузился во тьму.

Глава XXXVIII

Персефона

Персефона вошла в темную пещеру, и остальные последовали за ней. Тесей держал Сивиллу за предплечье – в напоминание, что, если Персефона снова все испортит, ее подруга ответит за последствия.

Пещера расширялась, и каждое всхлипывание, шмыганье и стон отдавались эхом в ушах Персефоны, распаляя ее гнев. Ей нужно было придумать план. Богиня задавалась вопросом: был ли этот вход в подземное царство похож на вход через «Неночь»? Был ли это портал, способный перенести ее туда, куда она пожелает?

Они продолжали шагать вперед, пока не оказались у каменной стены.

– Что это? – резко спросил Тесей.

– Вход в подземное царство, – объяснила Персефона. Она двинулась вперед, и ее руки погрузились в стену. Портал был холодным, и магия, окружившая ее кожу, походила на порхание крыльев. Она успокаивала, потому что принадлежала Аиду, и от этого ощущения у богини заныло в груди.

Где сейчас Аид? Она связала его в верхнем мире только с целью убедиться, что он выполнит свое обязательство перед Тесеем, а это произошло уже в тот момент, когда она вышла из Александрийской башни.

«Наверное, он ждет нас в подземном царстве», – успокоила она себя.

– Я пойду первой, – сказала она.

– Нет, – остановил ее Тесей. – Первой пойдет Деметра.

– Это глупо, – возразила Персефона. – Эти врата охраняются чудовищами.

– Волнуешься за меня, мой цветок? – спросила Деметра с сарказмом.

– Нет, – ответила Персефона. – Я волнуюсь за своих чудовищ.

Особенно за Цербера, Тифона и Орфа.

– Я не стану рисковать Сивиллой, – добавила Персефона. – Вы можете быть уверены, что я ничего не вытворю.

– Отлично, – он процедил это слово подобно ругательству. – Просто помни, я слегка устал резать пальцы.

После этого Персефона вошла в портал. Она словно нырнула в воду и двигалась медленно, ощущение магии Аида согревало ее. А потом она вышла – прямо на луг Гекаты. Она показалась ей такой светлой и яркой после ночи в верхнем мире и темноты пещеры.

– Персефона, – произнесла Геката. – Что случилось?

Персефона заморгала, обернувшись к богине колдовства, стоявшей в темных одеждах. У ее ног сидела Нефели.

– Геката, – начала Персефона, но тут же захлопнула рот, потому что вслед за ней вышли Тесей, Сивилла, Деметра и Гармония. Стоило лишь им появиться, как их оглушило страшное рычание. Его источником была Нефели, а также Цербер, Тифон и Орф, подкравшиеся из-за деревьев.

– Цербер, нет! – приказала Персефона.

Псы застыли, все еще в напряжении, готовые атаковать, но рычать перестали.

– Что это? – Тесей был раздражен. – Ловушка?

– Нет! – воскликнула Персефона. – Нет. Это не ловушка!

Она уставилась на Гекату полным отчаяния взглядом, широко распахнув глаза, и сообщила, что смогла, зная, что богиня может читать ее мысли. Она рассказала ей, что случилось за последние несколько часов, – о том, как пропала Сивилла и она нашла в своем офисе ее отрезанный палец, о лавине и сражении между олимпийцами, об услуге, которую потребовал Тесей.

После этого Персефона повернулась к полубогу:

– Геката мой компаньон. Она пришла убедиться, что я в порядке.

– Да, конечно, – Геката натянуто улыбнулась, а потом перевела взгляд на Деметру: – Какая честь. Богиня урожая в царстве мертвых. Пришла, чтобы выразить свое уважение сотням душ, которых убила за последний месяц?

Деметра ответила с холодной улыбкой:

– У меня нет никакого желания вспоминать о прошлом.

– Ах, если бы это было правдой, – ответила Геката. – Разве ты здесь не из-за своего прошлого?

Деметра нахмурилась и обратилась к Тесею:

– Она сильная богиня – наверное, тебе стоит отрезать у смертной конечность, чтобы Персефона наконец подчинилась.

– Нет, – мрачно ответила Персефона. – Геката нас не побеспокоит, правда ведь? Она останется на своем лугу, а мы пойдем во дворец.

– Конечно, я сделаю так, как прикажет моя царица, – кивнула Геката. – Однако для вас будет быстрее перенестись.

– Никаких переносов, – ответил Тесей. – Я не могу быть уверен, что мы окажемся там, где должны.

– Если так прикажет миледи, вы можете быть уверены, что я перенесу вас именно туда, куда вам нужно, – вежливо произнесла Геката, но Персефона услышала в ее голосе скрытые ноты тьмы.

Персефона взглянула на Тесея. Он колебался.

– Не доверяй магии этой богини. Она зло, – произнесла Деметра.

– Заткнись! – рявкнул Тесей.

Деметра сощурила глаза.

– Прикажи ей, – сказал он. – Но помни, жизнь твоей подруги – у меня в руках.

– Геката, перенеси нас к арсеналу Аида.

Их окружила магия Гекаты, и Персефона поежилась. Она вспомнила,