17. Этот человек наложил собственно последнюю руку на заведение военного порядка в русском войске, особливо в пехоте, и поставил ее на такую ногу, на какой оставалась она до кончины Петра I.

18. Но в полковом хозяйстве, так же как и в обозной и амуничной частях, этот государь предпринял разные перемены впоследствии и для того ввел новые росписи (Tabellen) в войске в 1712 и 1720 годах. По этим росписям войско доведено до 40 полевых полков пехоты и 35 конницы, да еще 53 полков внутренней стражи, последние совсем отделены были от полевого войска и назначались особенно для того, чтобы, в случае неожиданного сильного урона в полевых полках, они тотчас могли быть опять пополнены способными и уже обученными людьми.

19. В последние годы царствования Петр I имел в виду ввести и в своем государстве шведский способ содержания войска в мирное время, без отягощения страны, в тех местах, где стояли шведские суда. С этою целью он уже назначил разные необработанные места и отвел их для полков. Но его кончина остановила все предприятие.

20. Хотя Петр I охотно бы дал тоже и коннице такое же устройство, как и у других европейских держав, и в начале шведской войны нанял себе было несколько сот саксонских всадников, чтобы устроить это войско по их образцу, но при этой попытке он нашел, что в обширных странах, где ему должно было вести свои войны и где многое зависит от быстроты маршей, тяжелые лошади не могут выносить усталости, да сверх того нигде и не встречаются в России, и, стало быть, набрать их трудно, потому он и оставил свое первое намерение и довольствовался учреждением в своем войске некоторого рода драгун, которых с большим правом можно бы назвать пехотой на лошадях, потому что хоть они и обучены таким же военным упражнениям, как и драгуны в других государствах, но лошади у них слишком слабы, чтобы устоять против нападения настоящей конницы, и слишком пугливы для нападения сомкнутым строем.

Оттого в шведскую войну они никогда и не вступали в правильный конный бой, а употреблялись только для спешных предприятий, причем должны были слезать с коней и сражаться подобно пехоте. Теперешним устройством драгун Россия особливо обязана курляндцу генералу Ренне (Roenne). Силу их можно полагать в 33 полка, из 1000 лошадей каждый.

21. Ныне царствующая императрица в 1731 году, по докладу фельдмаршала графа Миниха, решилась обратить девять драгунских полков в такое же число кирасирских; до сих пор образовано только три, но, как замечено, от них мало пользы во время недавних польских смут, а в теперешней войне с турками можно обещать ее себе еще меньше по случаю ужасно дальних переходов, да притом и требуемые на них расходы очень тягостны для военной казны, то и невероятно, чтобы когда-нибудь вполне осуществилось это намерение.

22. Татарскую конницу Петр I совсем отменил в своих европейских областях и сохранил только в Сибири, где она должна служить против калмыков на случай их неприязненных действий. Зато в 1722 году он начал требовать рекрут с подвластных ему казанских татар и разводить их по пехотным полкам, однако ж с сохранением свободы их веры.

Хоть офицеры и чрезвычайно хвалят этих татар и говорят, что они самые трезвые, хорошие и прилежные люди, пока держатся магометанской веры, которых почти никогда не за что было и наказывать, но зато согласившиеся креститься зауряд пьяницы, преданы также и разным другим порокам, потому что побратались потом с русскими.

Впрочем, многие того мнения, что это поступок, противный здравой политике, – обучать правильному военному искусству таких людей, которые в душе смертельные враги русским за разные напасти и несправедливости, какие должны были вынести от них, и только и ждут случая отмстить своим мучителям и возвратить себе опять прежнюю свободу.

23. Украинские казаки давно уже не в таком положении, как в старину: теперь они могут являться в поле едва с 30-ю тысячами человек. Причина та, что так как некоторые из них принимали участие в восстании Мазепы, то Петр I воспользовался этим предлогом, чтобы убавить льготы всего народа и принудить его к разной барщинной работе и разорительной службе, несмотря на то что, по условиям своего подданства они не обязаны ни к чему больше, кроме службы против неприятеля.

В последние годы царствования он решился совсем отнять все их права и вполне сравнять их с русскими; когда же предводитель их и некоторые полковники отважились было сделать ему представления против того и сослались на договорные статьи, он так принял это к сердцу, что велел отвести их в кандалах в Петербург, и если бы пожил еще с год, то наверное поступил бы с ними очень сурово.

Смерть его, однако ж, возвратила свободу этим беднякам, а императрица Екатерина утвердила их прежние льготы, хотя и с некоторыми ограничениями[200]. Впрочем, понесенное ими преследование заставило лучших людей их удалиться к запорожцам и в Польшу, а у прочих до того уронило дух, что теперь они не выставляют в поле прежнего числа людей, не имеют уже и прежней прославленной храбрости и, следовательно, пожалуй, почти затрудняют русское войско, нежели приносят ему пользу. Крымские татары так уж хорошо знают это, что в последнем походе всегда нападали сначала в том месте, где стояли украинские казаки, и тем самым производили много раз замешательство в войске.

24. Петр I никогда не нарушал устройства донских казаков, этого народа, забеглого изо всех соседних народов, который поселился около 100 лет тому назад в болотистых краях между Донцом и Доном, служил оградой тамошним пределам от кубанских татар и был пожалован за то от прежних царей большими льготами и освобождением от общественных повинностей.

Хотя и оказались некоторые волнения меж ними незадолго до Полтавской битвы, так что надобно было посылать туда войско, однако ж Петр подверг наказанию одних лишь коноводов, но никак не отплачивал за их преступления всему народу. За то они тоже оказали ему великие услуги во всех его войнах, особливо при его вторжениях в Швецию, где показали особенные опыты своей храбрости.

Но истинное число их – тайна, которой никогда не мог узнать от них и сам Петр I, и, как ни часто принуждал к тому их старшин, они давали ему такой ответ, что у них старинный обычай никому не сказывать числа своих. Да это было для него и равнодушно: с него довольно было и того, что они всегда выставляли столько войска, сколько он требовал.

25. Запорожские казаки, тоже сбежавшиеся отовсюду, разбойнический сброд, с незапамятного времени поселившийся в Сечи (Secha), т. е. степу, окруженном и перерезанном болотами, неподалеку от Днепровских порогов. От других казаков они особенно отличаются тем, что остаются холостыми, не терпят у себя женщин и набирают свое войско у соседей. Скотоводства у них мало, хлебопашества еще меньше, живут большею частью добычей, какую сделают в набегах.