IV. Какие полезные перемены предпринял Петр I в своих военных силах?

1. Точно так же, как русские впервые получили правила порядка и некоторую образованность от татар Золотой Орды[198] и заимствовали у них все свои старинные гражданские и воинские учреждения, точно так же и русское военное устройство во многих частях совершенно сходствует с тем, которое до сих пор еще сохраняют у себя турки, тоже татарский народ.

2. Стрельцы (Schützen) были ядром русской пехоты, в мирное время никакой другой и не знали в краю. Об их учреждении и гибели мы подробно рассказали уже в предыдущей главе. Они носили ружья и сабли, одежда была неоднообразна: каждый одевался по своему желанию и возможности.

Они разделялись на несколько полков, каждый под начальством особенного полковника, а все вместе могли составлять от 20 до 30 тысяч; часть того оставалась постоянно в Москве, прочие стояли в разных местах по пограничным крепостям. Первые жили все вместе в особенной слободе (Freiheit), почти как янычары, с которыми у них было и то общее, что не сражались рядами, а делали нападения некоторого рода колонной.

Жалованья ежегодно получали не больше 4 рублей на человека; при том пользовались большими торговыми преимуществами, заставлявшими многих зажиточных граждан записываться в это войско, которые не несли никакой службы, а если случался поход, то за поминки легко могли получить от своих офицеров, чтобы эти посылали других вместо них.

3. А когда доходило до войны, отводился округ каждому полковнику (которых русские всегда содержали порядочное число, отчасти иностранцев, отчасти земляков, не имевших, однако ж, никаких постоянных полков и получавших очень небольшое содержание в мирное время): в этом округе он должен был набрать и вывести в поле свой полк. Всякая деревня должна была поставить, по его расчислению, ему известное число солдат, а эти так же были не одинаково одеты и вооружены, как и приучены к военному порядку.

Всякий брал с собою оружие, какое у него было, немногие снабжены были огнестрельным. Большая часть носили бердыши (род секиры), у некоторых были копья, у других деревянные дубинки. Подобное войско, разумеется, не могло сделать многого в сражениях, редко и употреблялось в них и служило только для занятия стана или обоза, хотя русские вообще очень остерегались вступать с неприятелем в правильный бой, стараясь только разъединить его и получить над ним некоторые выгоды посредством засады.

Как скоро кончался поход, каждый возвращался опять в свою деревню, а на случай продолжения войны на другой год полк нужно было набирать совершенно сызнова. Коротко сказать, эти полки составлялись почти таким же образом, как и те, что турецкие паши (Passen) приводили к войску из своих пашалыков, кроме только лучшего вооружения и большего мужества последних.

4. Русская конница состояла преимущественно из так называемых детей боярских (Boyarenkindern). Это были дворяне, жившие рассеянно по всем областям и владевшие наследственно некоторыми ленными поместьями (вотчинами), откуда и должны были подниматься при наступлении войны с известным числом рабов по вотчинной раскладке, являться на главный смотр, содержать себя во время похода на собственный счет точно так же, как и тимариоты в турецком военном устройстве.

Их обыкновенное оружие были лук и стрелы, копье и сабля, однако ж ружья и пистолеты носили многие, имевшие возможность купить их. Как ни мало такая конница была в силах сделать что-нибудь против обученной, но все же могла еще сколько ни есть сладить со своими тогдашними неприятелями, поляками и татарами, которые также немного лучше были вооружены и приучены к военному порядку, хотя со всем тем в поле с поляками она большею частью уступала им.

5. Вместе с этою конницей цари держали еще несколько тысяч татар, которые, по завоевании Казанского царства, покорились русскому скипетру с сохранением, однако ж, свободы совести; они слыли за верных и храбрых людей и в войнах русских с поляками оказали хорошие и полезные услуги.

6. Когда понадобится такого народа еще больше, соседние калмыки предоставляли царям столько войска, сколько им хотелось, да и за очень скудное жалованье, потому что на человека с лошадью они могли давать ежегодно не больше одного рубля да один тулуп в год. Но после того как украинские казаки отложились от Оттоманской Порты[199] и отдались под русское покровительство, к услугам царей была вся казацкая сила, более 100 тысяч лошадей: следовательно, они могли обходиться и без помощи калмыков.

7. Правда, что у русских были и пушкари, и многочисленная артиллерия со времен Ивана Васильевича. Но пушки были плохие и неправильного калибра, а прислуга при них еще хуже. Все их осадное искусство состояло в том, что они окапывались, выводя перед собой земляной вал, что делали до тех пор, пока не только совсем не наполнят землей рва, да еще и не станут вровень со стенами. Если нельзя было взять таким способом крепости, то не знали уже никакого другого средства, кроме обложения ее до тех пор, пока она не сдастся по недостатку в съестных припасах.

8. Хотя еще царь Алексей намеревался привести в лучшее положение свои военные силы и в продолжение войны с Польшей учредил уже несколько пехотных полков под начальством иностранных офицеров, и для обучения своего народа ратному делу велел перевести по-русски большую книгу о военном искусстве, вышедшую сперва в Германии, и напечатать ее в Москве, но стрельцы, которых еще надо было поберечь в то время, косо посматривали на это новое войско.

Да и боярам, пользовавшимся доверием двора, было невыгодно, вследствие этого нового учреждения, терять совсем своих крестьян, которых прежде посылали они в поход только на год; сверх того они побаивались, чтобы от того самого не получили ближайшего доступа к царю иностранцы, которых необходимо надобно было употребить тут.

Духовенство находилось точно в таком же опасении и не хотело совсем терпеть при дворе поганых еретиков. Все эти три различных сословия так многообразно тормозили вышесказанные намерения царя и под рукою ставили ему столько препятствий, что он наконец нашел себя вынужденным бросить его совсем.

9. Смятения и перевороты, происходившие в первые годы царствования Петра I, бросили этого государя в руки иностранных офицеров и подали ему случай впоследствии к полному отрешению от предрассудков, сдерживавших его отца и мешавших ему в исполнении вышесказанного намерения.

Разведя сначала стрельцов по пограничным крепостям и потом совсем истребив их с помощью рассказанного способа, приучив дворянство к службе под начальством иностранцев, он не нашел затруднительным до того умножить число своих потешных, что из них вышло два гвардейских полка, и учредить по образцу их еще несколько других полков: все они одеты и вооружены были так же, как и европейские войска, такую же имели выправку и, в случае надобности, могли делать все воинские приемы и маршировать рядами.