Ему, видно, удалось полностью втереться в доверие клюбовнице Есипова, коль она зовет его на помощь в случае опасности.

Миша посмотрел на часы, подумал пару минут, потом решительноопустил в прорезь телефона-автомата еще один жетон. Он звонил Насте.

– Забавно, – сказала она, выслушав сжатый донескольких фраз Мишин рассказ. – Хотелось бы знать, Оксана бросилась кУстинову за помощью как к другу или как к работнику правоохранительных органов?Если она знает, что Устинов работает в налоговой полиции, и обратилась к немусейчас потому, что он имеет выходы на нас, стало быть, она сознательносотрудничает с ним против руководителей «Шерхана» и против собственноголюбовника. Это говорит о серьезной длительной агентурной разработке, в которуюмы с вами, Мишенька, попытались влезть немытыми лапами. Понятно, что он нислова нам не сказал, клялся и божился, что «Шерхан» чист аки дитяноворожденное. А вот если девушка не знает, кто он такой и чем занимается,тогда у меня появляется масса вопросов. Каким образом ему удается вытягивать изнее информацию об издательских делах, если он, к примеру, художник, бухгалтерили слесарь? Кем-то же он должен быть в ее глазах. И под каким-то предлогомтянуть из нее сведения. Но самое главное даже не это. Если Оксана является длянего просто источником обрывочной информации, если он не осуществлял по этомуделу вербовку, то чего он так за него цепляется? Ну и сказал бы нам с вамичестно, что, мол, периодически пытается кое-что нащупать, отдельные сведенияуже есть, но пока еще недостаточно для развернутого наступления по всемуфронту. Для чего он тут тайны мадридского двора развел, как вы думаете?

– Я думаю, что он все про них знает, АнастасияПавловна. И очень этим знанием дорожит.

– Вот и мне так кажется. Спасибо, Мишенька, что позвонили,завтра утром увидимся и доложим Колобку.

Наутро они все рассказали полковнику Гордееву.

– Да врет он, – решительно махнул рукой ВикторАлексеевич. – Врет и не краснеет. Он наверняка в сговоре с «Шерханом»,покрывает их налоговые махинации и берет от них за это ежемесячно зарплату, посвоим размерам больше похожую на взятку. Оксана, разумеется, прекрасно обо всемэтом знает, потому и кинулась к Устинову, когда урки пригрозили ее убить, еслиЕсипов денег не даст, а Есипов как раз и не собирается их давать. Девочкаиспугалась и кинулась за помощью к единственному знакомому, но надежномупредставителю правоохранительных структур. Как, похоже?

– Похоже, – согласилась Настя. – Но вы необидитесь, если мы с Мишей это проверим?

– Валяйте, – кивнул полковник. – Ни в грошменя, старика, не ставите. Ну, проверяйте, коль не уверены.

Настя вместе с Доценко отправилась в фотолабораторию, кудаМиша отдал проявлять пленку, отснятую накануне во время наблюдения за Оксаной.Для осуществления задуманного им нужны были фотографии Устинова.

– Нет, Мишенька, я, наверное, тупая, но чего-то я вэтой жизни недопонимаю, – сказала Настя, когда они спускались полестнице. – Если руководители «Шерхана» так давно и тесно завязаны сналоговой полицией и с Устиновым, то каким образом могло сработать мое вранье отом, что я работаю в фирме юристом? Я не могу этого понять. Как толькослучилась беда в доме у Соловьева, Устинов должен был как нормальныйпрофессионал, к тому же заинтересованный в оказании помощи издательству, взятьу них всю информацию, которая могла пригодиться. Он должен был попросить ихназвать весь круг знакомых Соловьева, а они в свою очередь обязательноупомянули бы меня. И все. Через два часа господин Устинов доложил бы им,проверив по своим каналам, что Анастасия Каменская, дочь профессора Каменской,у которой в свое время учился в аспирантуре Соловьев, работает не в фирме, а вуголовном розыске. Почему же этого не случилось? Почему недавно в ресторане,когда мы случайно встретились с Есиповым, он разговаривал со мной как сбизнес-дамой и сестрой банкира Каменского?

– Может быть, Устинов не настолько профессионален, какмы с вами думаем? – предположил Доценко.

– Может быть, но вряд ли. Тут что-то другое.

Взяв фотографии, Миша отправился в издательство, попросилпригласить по очереди Есипова, Автаева и Воронца и перед каждым из них поставилзадачу опознать среди нескольких снимков фотографию мужчины, который был на днерождения у Соловьева. В предварительно заготовленном конверте у Доценко лежалосемь снимков, в том числе фотографии Устинова и соседа Соловьева из коттеджаномер 12 Евгения Якимова. Результаты были совершенно одинаковые. Все троевспомнили и указали на снимок Якимова и ни один из них не отреагировал нафотографию сотрудника налоговой полиции. Ни дрожащих пальцев, ни побледневшихили покрасневших лиц, ни внезапно охрипших голосов, ни вырвавшегосянепроизвольно возгласа. Ничего. Они его не знали. Вот это было уже совсемнепонятно.

Выходя из здания, где располагался офис издательства«Шерхан», Доценко чуть не сбил с ног Оксану, которая шла ему навстречу, но,казалось, ничего вокруг себя не видела. На лице у девушки была написана такаяострая, мучительная тревога, что Доценко даже испытал угрызения совести, ведьон знал, что эта тревога вызвана угрозой убить Оксану, если Есипов не дасттребуемых денег. Конечно, никто ее трогать не собирается, все это блеф, которыйдолжен был вызвать определенную реакцию и уже принес свои результаты, нодевушка-то этого не знает. А срок выплаты наступит уже завтра.

Доценко схватил почти бегущую девушку за руку.

– Оксана, подождите.

– Да?

Она резко остановилась, но глаза ее были устремлены вперед,словно мысленно она все еще продолжала бежать.

– Что вы хотите? – недовольно спросила она,нахмурившись. Потом узнала Мишу, и лицо ее внезапно смягчилось. – Вы измилиции, да? Вы меня уже допрашивали после убийства в доме у переводчика.

– Совершенно верно, – лучезарно улыбнулсяМиша. – Как приятно, что вы меня помните. А у меня к вам дело.

– У меня к вам тоже. Где мы можем поговорить?

– Я не знаю, – развел руками Доценко,оглядываясь. – Вы здесь бываете, как я понимаю, довольно часто, так чтоэто вы должны мне сказать, где здесь можно поговорить.

– Здесь – нигде, – отрезала Оксана. – Вы намашине?

– Нет. Я на метро приехал.

– Не возражаете поехать ко мне домой?

– А может, лучше ко мне на работу? – предложилДоценко.

– Мне все равно. Можно к вам на работу. Пошли.

Она решительно развернулась и двинулась в сторону двери,ведущей на улицу. Михаил и опомниться не успел, как она остановила частника, и черезнесколько секунд они уже ехали в чьем-то зеленом «Форде» в сторону Садовогокольца.

* * *

– Вы должны мне помочь, – начала Оксана, едвапереступив порог кабинета, в котором, к счастью, никого не оказалось, и Мишамог рассчитывать на спокойную беседу с глазу на глаз. – Потому что отЕсипова, как я теперь поняла, помощи не дождешься.