Я втянул воздух, осознавая правду услышанного. Боги благие, я же сам видел те маски! На стене таверны в Антеме! И еще в Зале, когда притворялся пажом какого-то вельможи, на самом деле подслушивая ход заседания Собрания. Там, в одной из уборных, мое внимание привлек ряд суровых, властного вида масок, украшавших стену. Я рассматривал их, пока справлял малую нужду, и понятия не имел, что это на самом деле такое.

– Я, конечно, затребовала помощь орденских Блюстителей Порядка, дабы обнаружить и нейтрализовать эту угрозу. Они уже начали обыскивать дома и убирать маски. Естественно, не прикасаясь, – добавила она, потому что Дека встревожился и даже захотел что-то сказать. – Нам известно, насколько это опасно.

– Нет, – произнес Дека, и все удивленно повернулись к нему.

Он дерзнул перебить главу семьи Арамери: неслыханно!

– Никто не может судить о степени опасности, матушка, пока у нас не было случая исследовать маски и понять, как они работают. Быть может, одним прикосновением дело не ограничивается!

– Тем не менее мы должны попытаться. Маски способны превращать обычного человека в почти неудержимое существо вроде тех, что нападали на нас вчера, а это значит, что мы уже со всех сторон окружены врагами. Им не нужно собирать войско и обучать солдат, заботиться об оружии и припасах. Они могут призвать свои силы в любой момент, пустив в ход механизм или заклятие, управляющие масками. А все защиты, созданные на сегодняшний день нашими писцами, увы, показали себя полностью несостоятельными.

– Теперь у писцов есть несколько неповрежденных масок для изучения, – заметила Шахар. – Мне думается, было бы преждевременно…

– Я не могу медлить, подвергая риску будущее нашей семьи. Мы и так потеряли слишком многое и слишком многих, продолжая надеяться на свою репутацию и силу традиций. Мы считали себя неуязвимыми, тогда как враги собирали жатву в наших рядах. – Ремат помолчала, стиснув зубы. Ее глаза потемнели, сделались жесткими. – Когда настанет твое время править, Шахар, тебе придется принимать еще более странные решения. Думаешь, я просто так нарекла тебя именем нашей прародительницы? – Она нашла взглядом Деку. – Впрочем, я уже знаю: тебе хватит сил поступать как надлежит.

Шахар напряглась, прищурившись. Это подозрение? Или гнев? Будь проклято мое смертное тело с его ублюдочным восприятием мира!

Ремат глубоко вздохнула:

– Итак, Шахар. С помощью Декарты и наиболее способных членов семьи ты станешь готовить новый дом для Арамери.

Воцарилась полнейшая тишина. Все смотрели на нее, и я в том числе. Во имя неисповедимого Вихря, она говорила совершенно серьезно.

– Новый дворец?.. – Шахар даже не попыталась скрыть недоверия. – Матушка… – Она мотнула головой. – Я не понимаю!

Ремат протянула изящную руку:

– Все очень просто, дочь моя. Для нас вскоре будет выстроен новый дворец. В тайном месте, гораздо более уединенном и лучше защищенном, чем Небо. В нем будут обитать капитан Гнев и его Белая стража, управляющая Морад и иные, кому вы безусловно доверяете. Обитать одни, готовя дворец к переезду всей нашей семьи. О местоположении этого дворца, не в пример Небу, никому не будет известно. Ты, Декарта, должен обеспечить нераспространение тайны. Используй любые магические методы, находящиеся в твоем распоряжении, создавай новые, если понадобится. Рамина, ты станешь помогать моим детям в качестве советника.

По поведению царедворцев уже было понятно, кто заранее знал о намерениях Ремат, а кто нет. Глаза Шахар стали больше, чем Эн у меня на груди; Дека выглядел так же. У Гнева отвисла челюсть, Морад же продолжала бесстрастно взирать на правительницу. Значит, Ремат уведомила любовницу. Рамина поглядывал на меня с ухмылочкой. Он тоже все знал.

Ну а мне происходящее казалось просто бессмысленным. Арамери уже доводилось возводить новый дворец, но лишь из-за того, что был разрушен прежний (благодаря Нахадоту и одному особо бездарному главе Арамери). С нынешним Небом все было в порядке: самое безопасное место на свете. Дом, вживленный в гигантское дерево. Ремат собиралась от добра добра искать. С какой стати?

Я отклеился от стены и положил руки на бедра.

– А мне какие распоряжения будут, Ремат? – спросил я. – Отправишь высекать камни и укладывать известку на строительстве нового дворца? Этот ведь, в конце концов, мы с родней возвели.

Взгляд Ремат, устремленный на меня, остался непроницаемым. Она молчала так долго, что я уже задался вопросом, не попытается ли она убить меня. В целом это стало бы большой глупостью с ее стороны, ибо тогда ярость Нахадота обуздал бы разве что Вихрь. Однако умом я понимал – с нее станется.

«Валяй попробуй», – мысленно обратился я к ней и оскалил зубы в усмешке. Эн пульсировала у меня на груди, выражая самое горячее одобрение. Ремат слегка кивнула, как будто я что-то подтвердил:

– Ты, господь Сиэй, будешь присматривать за моими детьми.

Я замер. Но не успел я родить хоть какую-нибудь мысль, как Шахар вдруг вскочила. Создалось впечатление, что придворный этикет для нее больше не существует. Она сжала кулаки, на лице вспыхнула ярость.

– Вон отсюда! Немедленно! – рявкнула она всем.

Лишь Гнев посмотрел на Ремат, но та промолчала. Рамина и Морад на несколько секунд замерли, наверное тоже дожидаясь, когда Ремат отменит приказ дочери, но тщательно избегая смотреть на любую из них. Когда происходили стычки между главами семьи и наследниками, принимать чью-либо сторону было, мягко говоря, неразумно. Как только стало очевидно, что Ремат вмешиваться не собирается, Рамина и Морад вышли. Тяжелые двери приемного покоя затворились за ними, и повисла гулкая тишина.

Шахар зло смотрела на Декарту – тот встал, как остальные, но остался на месте, и вид у него был непреклонный.

– Нет, – сказал он сестре.

– Да как ты…

– Пометь меня, – отрезал он. Шахар вздрогнула и умолкла. – Наложи на меня полную сигилу. Оскопи, как Рамину. Сделай это, если хочешь, чтобы я беспрекословно повиновался. А иначе – нет!

Шахар так сжала губы, что даже сквозь помаду стало видно, как они побелели. Она сейчас могла наговорить много лишнего, и к тому же в присутствии Ремат, а та не позволит ей взять обратно вылетевшие слова. До чего же они еще глупые – и она, и Дека. Слишком юные для подобных игр.

Я вздохнул и вышел вперед, встав между ними.

– Вы давали клятву в том числе и друг другу, – напомнил я.

Они свирепо уставились уже на меня. Не будь здесь Ремат, я бы им подзатыльников надавал, как вразумляют повздорившую мелюзгу, каковой они, по сути, и были. Однако речь шла об их достоинстве, и я ограничился лишь взглядом.

Наконец Шахар фыркнула, отвернулась и, подойдя к возвышению, на котором стоял трон матери, посмотрела ей в глаза.

– Ты не станешь этого делать, – тихо и веско проговорила она. – Ты не будешь строить планы собственной смерти!