Однако Майло понимал, что следует сделать: вернуться домой, переписать разговор с Хансеном, проверить, не забыл ли он каких-нибудь деталей, а после спрятать запись туда, где он хранит самые важные веши, — в сейф под половицами в стенном шкафу спальни.

Он добрался до Санта-Моники и свернул в Беверли. Майло вел себя как настоящий гангстер — ехал медленнее, чем обычно, внимательно поглядывая по сторонам, отмечал следующие за ним машины. И еще он выбрал другой маршрут — по Ла-Сьенега, а потом вернулся по Роузвуд. Майло пришел к выводу, что на «хвосте» у него никого нет.

Беседа с Хансеном имела один результат: теперь Майло знал, что не бросит расследование убийства Джейни.

Все эти годы он справлялся с враньем, которым департамент пропитан насквозь, утешая себя мыслями, остававшимися тайной для всех.

Ты не такой. Благородный. Герой, удивительный голубой воин, сражающийся с проклятым гетеросексуальным миром.

Бунтарь с безнадежным делом на руках.

Быть может, самообман помогал ему забыть Джейни. Но в тот самый момент, когда Алекс показал ее посмертную фотографию, сердце мучительно забилось у него в груди, а на лбу выступил пот — Майло понял, что половину жизни прожил как последний болван. Обманывая себя.

Его посетило озарение? Если так, то он в полном дерьме.

Майло громко рассмеялся — ругань свидетельствует об отсутствии воображения. Они с Хансеном подобны двум горошинам, которые пытаются спрятаться в одной кастрюле. Алекс, который всегда остается психоаналитиком — и его другом, — попытался взглянуть на проблему с другой стороны.

Большое спасибо, доктор, но это ничего не меняет.

Да, старина Николас пытался спрятаться в раковину, но встреча с ним заставит Майло идти до конца.

Пока Майло колесил по улицам Западного Голливуда, он окончательно определился со следующим рискованным шагом: подобраться поближе к убийству, надавив на человека, который сам в нем участвовал. Выбор был очевиден: Брэд Ларнер. Поскольку через двадцать лет после окончания школы Ларнер оказался самым большим неудачником из всей «Королевской рати». Если сначала он работал на отца, то впоследствии стал лакеем у своих прежних приятелей.

Одним из многих. Ничтожеством.

Шакалом. Если Вэнс Коури и Коссаки акулы, то Ларнер — рыба-прилипала, готовая всюду следовать за своими хозяевами.

Майло ужасно хотелось оказаться в тихой маленькой комнате наедине с ублюдком. Но у Ларнера нет собственного дома, вполне возможно, он живет у Коссаков. Необходимо захватить его врасплох, когда рядом нет покровителей и дружков.

Пора отправляться на охоту.

При обычных обстоятельствах даже навыки полицейского не помогли бы Майло засечь догонявший его синий «сааб». В Западном Голливуде очень строгие правила парковки, благодаря чему улицы достаточно свободны, однако иногда разрешение на парковку получить удавалось и владельцы домов имели право принимать гостей, так что ничего необычного в том, что возле дома оказался незнакомый автомобиль, не было.

Однако сегодня в его крови играл адреналин, и Майло замечал все. Поэтому, когда синий «сааб» приблизился, Майло успел скользнуть взглядом по водителю — ему оставалось лишь подтвердить свои подозрения.

Он сбросил скорость, наблюдая в зеркало заднего вида, как «сааб» свернул на Роузвуд и исчез из вида. Затем Майло сделал полный разворот и последовал за ним.

Слава Богу, он взял напрокат другой автомобиль. Серый «додж-поларис» с низко свисающими бамперами и разбитой ходовой частью. Однако у него был мощный двигатель, а стекла так сильно затемнены, что Майло без колебаний остановил на нем свой выбор. Кроме того, он отказался от услуг «Хертца», «Ависа» и «Баджета» и брал машины у знакомого парня, державшего автомобили на стоянке на углу Сотелл и Олимпик, неподалеку от 405-й автострады. «Баджет» предлагал машины для парней с модными прическами, в черных костюмах с узкими лацканами — честолюбивым актерам и авторам сценариев, а также будущим владельцам крупных компаний, которые считали ниже своего достоинства разъезжать на устаревших моделях.

Он нажал на педаль газа, и «поларис» стал набирать скорость. Майло быстро догнал «сааб», но не стал слишком к нему приближаться, как только заметил, что тот свернул на север по Сан-Висенте. Машин было не слишком много, что позволяло Майло поддерживать удобную дистанцию.

Судя по всему, за рулем «сааба» сидел мужчина. Теперь нужно выяснить, не ошибся ли он. «Сааб» пересек Мелроуз и Санта-Монику, а потом свернул налево, на Сансет, где попал в пробку.

Майло удалось уйти вправо, разглядеть номера «сааба» и записать их. Между тем машины смогли продвинуться на пятьдесят футов. Майло позвонил в отдел транспортных средств, соврал… Господи, у него стало неплохо получаться — мало того, ему это нравилось.

Номера принадлежали однолетнему «саабу», а его владельца звали Крейг Эйфель Боск, он жил на Хьюстон-стрит в Северном Голливуде. Автомобиль и сам Боск не состояли в розыске.

Хромированный поток продвинулся еще на несколько ярдов, а Майло, нарушив сразу несколько правил, сумел сократить расстояние между «доджем» и «саабом» до трех машин. Затем Майло ушел вправо, рассчитывая, что Боск не обратит на «додж» внимания, а если и обратит, затемненное стекло не даст ему ничего разглядеть.

Ему требовалось еще полсекунды — и миссия завершена.

Это лицо он уже видел раньше. Мистер Улыбочка. Обходительный мерзавец, который пристал к нему в кафе, заявив, что его зовут Пэрис Бартлет.

Крейг Эйфель Боск.

Эйфель/Пэрис. Остроумно.

Боск/Бартлетзагнал его в тупик, но потом до Майло дошло: два вида горошка.

Какое воображение. Нужно продать идею на телевидение.

Боск/Бартлет тряс головой в такт музыке, глядя перед собой. Майло устремился вперед. Вот он уже в трех машинах впереди «сааба», а когда вновь загорелся красный, Майло воспользовался вклинившейся между ними «тойотой» с двумя симпатичными цыпочками, которые также дергались в такт музыке. Однако, кроме веселившихся девчонок, он ничего не сумел разглядеть. Майло ушел вправо, на освободившееся место, позволив «тойоте» и «саабу» обогнать себя.

Потом, не поворачивая головы, посмотрел налево, когда мимо промчалась Улыбчивая Горошина.

Мистер Улыбочка был в темно-синей рубашке с коротким рукавом, узел голубого галстука распущен, одна рука лежит на руле, в другой зажата толстая сигара. Окна «сааба» оставались закрытыми, и в машине клубился дым. Впрочем, недостаточно густой, чтобы скрыть улыбку на красивом лице Крейга Эйфеля Боска.

Какой счастливый человек, покуривает сигару и катается на своей маленькой шведской машине в солнечный калифорнийский денек!

Сидит на самой вершине мира.

Ну, это мы еще посмотрим.

Крейг Боск ехал по Колдуотер-Кэньон. Движение позволяло Майло следовать за ним без всяких проблем. Боск явно не был профессионалом — только простофиля будет разъезжать рядом с домом, где жил Майло. Сигара и не сходящая с лица улыбка убедили Майло, что Мистер Улыбочка не подозревает о том, что они поменялись ролями.